Юношеский возраст - время живых чувств. Они у сердца - как прилив и отлив у берегов моря. Все занимает его, все удивляет. Природа и общество открыли перед ним свои сокровища. Но чувства не любят быть скрытыми в себе, и юноша хочет делиться ими. Он имеет нужду в лице, которое могло бы разделять его чувства - в товарище и друге. Потребность благородная, но она может быть и опасною!

Кому вверяешь свои чувства, тому даешь некоторым образом власть над собою. Как же надобно быть осторожным в выборе близкого лица! Встретишь такого, который далеко-далеко может завести от прямого пути. Разумеется, добрый естественно стремится к доброму и отклоняется от недоброго - есть на это некоторый вкус у сердца. Но как часто простосердечию случается быть завлеченным хитростью!

Справедливо всякому юноше советуют быть осторожным в выборе друга. Хорошо не заключать дружбы, пока не испытаешь друга. Еще лучше иметь первым другом отца, или того, кто во многом заменяет отца или кого из родных - опытного и доброго. Для положившего жить по-христиански первый Богом данный друг - это духовный отец; с ним беседуй, ему поверяй тайны, взвешивай и поучайся.

Под его руководством, при молитве, Бог пошлет, если нужно, и другого друга.

Не столько, впрочем, опасности в дружбе, сколько в товариществе. Редко видим друзей, но больше знакомых и приятелей. А здесь сколько возможно и сколько бывает зла! Есть кружки приятельские с очень недобрыми правилами. Склонившись к ним, не заметишь, как объединишься с ними в духе, подобно тому, как незаметно наполнишься смрадом в смрадном месте.

Они сами часто теряют сознание непотребства своего поведения и спокойно грубеют в нем. Если и пробуждается в ком это сознание, он не имеет сил отстать. Каждый опасается объявить о том, ожидая, что его после всюду будут преследовать колкостями, и говорит: "Так и быть, может быть, пройдет". Избави, Господи, всякого от этих глубин сатанинских.

Для решившихся работать Господу одно товарищество с благочестивыми, ищущими Господа; от других же надо удаляться и искренно с ними не обращаться, последуя примеру святых Божиих.

Самый верх опасности для юноши - от обращения с другим полом. Тогда как в первых соблазнах юноша только сбивается с прямого пути, здесь он кроме того теряет себя. В первом своем пробуждении дело это смешивается с потребностью прекрасного, которая со времени пробуждения своего заставляет юношу искать себе удовлетворения. Между тем прекрасное мало-помалу начинает в душе его принимать образ, и обыкновенно человеческий, потому что мы не находим ничего краше его...

Созданный образ носится в голове юноши. С этого времени он ищет будто прекрасного, т. е. идеального, не земного, а между тем встречается с дщерью человеческою и ею уязвляется. Этого-то уязвления больше всего надлежит избегать юноше, потому что это есть болезнь, и болезнь тем опаснейшая, что больному хочется болеть до безумия.

Как отвратить эту язву? Не ходи тем путем, которым доходят до уязвления. Этот путь имеет три поворота.

1. Сначала пробуждается у юноши какое-то горестное чувство неизвестно о чем и отчего; это - чувство одиночества. Из этого чувства рождается другое - некоторая жалость, нежность и внимание к себе. Прежде он жил, как бы не замечая сам себя. Теперь он обращается к себе, осматривает себя и находит, что он не из последних: начинает чувствовать свою красоту, нравиться себе.

С этих пор юноша обращается к внешнему миру.

2. Это вступление во внешний мир воодушевляется уверенностью, что он должен нравиться другим. В этой уверенности он смело и победительно выходит на поприще действия, начинает бродить, искать знакомств, по тайному влечению чего-то ищущего сердца, и при этом старается блистать умом, приятностью в обращении, предупредительным вниманием, вообще всем, чем надеется нравиться.

Вместе с тем он дает всю волю преимущественно органу душеобщения - глазу.