Такой контраст – свет и тьма, рай и ад – в этих нянечках и сестричках милосердия усматривается однозначно. Поэтому решусь сказать: даже неважно, что ты говоришь, как ты утешаешь, какие у тебя слова найдутся, есть у тебя грамматические ошибки или нет – главное то, чем заквашено это слово, насколько оно согрето твоим мужеством, терпением, насколько ты умеешь преодолеть естественное отвращение от смерти и тления.

Насколько ты преодолеваешь себя, чтобы не показаться каким-нибудь брезгливым белоручкой. Одним словом, главное – это энергия любви. 2. Если речь идет о духовном слове, думаю, что важнейший источник утешения – напоминание о том, что Господь неизмеримо близок к страждущему, что это Он, подлинный Врач душ и телес, взявший большую часть наших страданий на Крест, склоняется над одром умирающего.

Кому, как не больному человеку, близко изображение страждущего на Кресте Спасителя, изливающего Кровь на наши язвы. Конечно, вряд ли найдется человек, который будет прямолинейно говорить страдальцу о том, что он наказан по своей вине и каждым словом пригвождать его к одру. Нет! Но, между тем, конечно, очень важно указать, что путь облегчения физических страданий проходит через очищение совести, через баню покаяния, через раскрытие язв души, которых время не лечит.

У меня есть прихожанки, которые находятся просто на передовой линии в духовной жизни. Особенно одна скромная женщина, она добровольно ухаживает за больными. И никому ни словом не расскажет о том, чем занимается. А у нее дар – она готовит людей к исповеди, причем, тяжко болящих и детей, и взрослых. При этом ей приходится даже понуждать священников, которые порой от усталости сетуют на то, что слишком уж много людей приготовлено к принятию Святых Таин.

А сестры, эти наши ангелы, с батюшками мирно «воюют» и все тащат их зайти и сюда, и туда, да еще и в следующую палату, и еще в десять, где их с нетерпением ждут. И при этом она помогает больным составлять исповеди. Это, конечно, дар – вот так бережно прикоснуться, как к цветку, к сердцу человека, на все хорошее согласному, лишь бы полегчало. Не расковырять 0, а приложить бинтик с лекарственной мазью.

Например, так: «А что там еще у нас могло быть в молодые годы? Вот такое, наверное, было…» – «Ну, конечно, бывало». – «Вот и давайте запишем, чтобы батюшке легче было исповедать. Измены были? Сколько таких нарушительниц общественного спокойствия найдется в вашей биографии?..» Да, это дар. И нужно видеть, какой она приходит в храм молиться, какой полной жизнью живет, как радуется Господу, как часто и благоговейно приобщается Святых Таин, потому что она действительно держит Христа Спасителя за ризы. 3.

Нельзя быть уверенным в том, что больному обязательно физически станет легче после исповеди и причащения Святых Таин. По-разному бывает. Как-то пришел батюшка к такому тяжко болящему. Он очень надеялся, что человек покрестится, исповедуется и причастится, и вот воскреснет, встанет со одра болезни. Лев, раб Божий. Мы с ним исповедались, крестились, причастились. Ему полегчало. А потом как-то снова стало тяжко. И он сник и обмяк...

Конечно, ко Христу мы приходим с надеждой на врачевание. Но и не должны отвернуться от Господа, коль Ему благоугодно будет крест болезни оставить при нас. 4. Можно и должно, особенно священнику, говорить с человеком о кончине. Но так, чтобы это слово было озарено надеждой на безграничную милость Господа к кающимся, упованием на жизнь бесконечную.

Не следует пугать невоцерковленных людей извещением о том, что едва лишь душа начнет выходить из тела, здесь, у твоей кровати соберется вся нечистая сила. Между прочим, нам известно, как лукавый в последний момент хочет выцарапать, так сказать, выцыганить маловерную душу, ввергнуть ее в отчаяние, в самообольщение. Достаточно почитать об этом «Невидимую брань» Никодима Святогорца, замечательный труд, переведенный святителем Феофаном на русский язык, последний раздел «О четырех предсмертных искушениях».

Итак, не следует наводить страх и ужас, но надо говорить светло, так, чтобы душа окрылялась надеждой. Говорить о том, что главное сокровище нашей души – это молитва. Молитва – это светлый луч, который соединяет наш ум и сердце с Господом. Молитва – это мерцающая, горящая лампада, лучи которой расходятся и освещают всю вечность. Если у нас в сердце будет постоянно присутствовать молитва, то, поверьте, никакие исчадия тьмы не смогут даже приблизиться к нам.

Напротив, молитва к Иисусу Христу и Богородице привлекает Ангела Хранителя, который простирает крылья над нами и защищает нас. Говоришь обо всем этом человеку, когда его исповедуешь – например, мужчине, который всю жизнь работал на заводе «Динамо», а теперь болен, метастазы у него множественные, и он в первый раз исповедуется. Говоришь с ним об этом и спрашиваешь: «Вы понимаете, о чем я говорю?» – «Да, батюшка. Все это я понимаю». И веришь, что понимает.

Ибо православный человек духом получает извещение о реальности невидимого горнего мира, хотя, чтобы эти духовные предметы были поняты и вкоренились в сердце, требуется вся жизнь. Поэтому необходимо непрестанно ободрять, поддерживать человека страждущего, но маловерного. Вновь и вновь ему эту инъекцию просвещения и любви делать, такую духовную капельницу ставить.

Оставьте его наедине со своими мыслями, он к вечеру опять превратится в какого-нибудь ропотливого брюзгу. Но поэтому-то мы и связаны круговой порукой любви, что призваны постоянно заступать немощных, долготерпеть ко всем[27] , как говорит апостол Павел. И наше здоровье является, хотя бы частично, достоянием немощных и больных. И таким образом восполняется недостающее, и Господь прославляется как через терпение страждущих, так и через любовь ухаживающих. 7.

                 Беседа с людьми, находящимися в состоянии аффекта Поговорим о психологии восприятия духовного слова людьми, находящимися во власти аффекта, то есть одержимыми страстями гнева, уныния, плотского или блудного возбешения, и об особенностях общения с ними.