Ну, а что касается рядовых священников, то как это можно всех под одну гребенку? Думаете, у меня тоже погоны есть?» – «Ну, у вас, положим, и нет, но вы счастливое исключение». Однако, если уж, действительно, душе понадобится исповедоваться, она и разбирать не будет, потому что исповедь ведь Господь принимает через священника. Я, кстати, помню, встречался с одним «кагебешником», который по роду службы общался со священнослужителями разных мастей и уровней.

Он, кстати, исповедовался у меня первый раз. Так вот этот человек, ныне уже покойный, сказал мне хорошую вещь. «Я, говорит, батюшка, по роду своей службы и за границей работал, очень много вашего брата перевидал. По именам, говорит, могу назвать и епископов, и иереев. Честно признаться, говорит, у меня не возникло желания ни у одного из них исповедоваться.

Но с другой стороны, я вам ответственно заявляю, что ни один из них, как Иуда, никого не продавал, Церковью не торговал». Раньше по законам времени епископу нередко приходилось с уполномоченным парой ходить (а уполномоченный – это как раз ставленник КГБ). Но из этого вовсе еще не следовало, что епископ или иерей забывал, Кому он служит и ради чего сан священства воспринял.

Все-таки приходится признать, что гордостное восстание на авторитет Церкви наиболее вредоносно для собеседования. Не знаю, каким нужно быть, чтобы потом болезненно не зализывать раны души. Разве только что с колдунами общаться менее приятно, чем с чеховской интеллигенцией. Но, думаю, что главное было уже сказано: в общении с такими людьми слова обязательно найдутся.

Как говорит святитель Тихон:  любовь подыщет слова. Вам дано будет, в каком устном жанре строить общение, какие тезисы и доводы найти, образумливая загулявшего мужа или пожилую женщину, которая не может простить и схвачена духом злобы. Важно самому оставаться в душевном равновесии, так сказать, на капитанском мостике. Если вы чувствуете, что этого нет, лучше отойти от барьера.

Помните, передача такая была – «К барьеру»? На одной из них речь шла о строительстве буддийского храма. И такую пару к барьеру поставили: главного редактора «Православной беседы» В.В. Лебедева и молоденького обаятельного кришнаита, с тонкими чертами лица, такого психологичного, такого доброжелательного. Глаза у него были, как у Мальвины, с огромными ресницами. Не знаю, где и нашли такого. А наш В.В.

Лебедев был не слишком убедителен и должного впечатления не оставлял. Мы все даже недоумевали: да что же такое, почему же его выпустили? На его бы место против кришнаита отца Димитрия Смирнова поставить. Он бы нашел что ответить. Итак, видите, насколько взаимосвязаны между собой области собственно церковного словесного творчества, проповеди, риторики и красноречия, проповеднического искусства – и личностных свойств, качеств, характеристик того, кто это слово готовит и произносит.

Поэтому приходится больше говорить о внутреннем мире человека, чем о формальных языковых средствах, иначе трудно не впасть в схоластику, не удариться в отвлеченные материи, ничего не дающие нашей учебной дисциплине. И, наверное, только жизненный опыт является главным нашим учителем. И закончу словами Александра Сергеевича Пушкина: «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт – сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг». 8.

                 Общение с душевнобольными людьми Душевные заболевания чрезвычайно разнообразны и сложны, их проявление может быть явным и едва уловимым, поэтому общение с такими людьми – дело очень тонкое и непростое. И священники, прежде всего, должны иметь понимание, насколько этот предмет многогранен.

Как же иначе, ведь речь идет о болезни человеческой души! Нельзя мнить себя докой в этой области только на том основании, что ты просвещенный христианин и психолог от природы. Нужно, безусловно, изучать накопленные человечеством знания по вопросу душевных болезней. Сейчас появилась полезная книга, которую я всякому бы рекомендовал – «Душа моя – храм разоренный. Что разделяет человека и Бога».

Это собранные в одном издании труды профессора Д.Е. Мелехова, отца русской психиатрии, ученого дореволюционного и советского времени, а также знаменитого русского медика Н.И. Пирогова, в том числе его статья «Вопросы жизни». Интересный раздел о пастырской психиатрии имеется в книге архимандрита Киприана Керна «Пастырское богословие» [33] .

Действительно, иметь начальные знания о том, чем неврозы отличаются от психозов, отличать органические поражения нервной системы от приобретенных стрессов – дело весьма важное не только для священника, но и для всякого человека, который желал бы правильно строить общение с окружающими людьми. Пренебрежительно относиться к психиатрии и помощи врачей-психиатров нельзя.

Несмотря на то, что область психиатрии служила интересам государства при Брежневе. Я имею в виду судьбы несчастных диссидентов и вообще неугодных режиму людей, которых пропускали через советские психиатрические лечебницы – «дурки», как их называли в народе. Одна из важнейших задач священника, пастыря, и не только их – определить для себя, общаешься ты с душевно здоровым человеком или нездоровым.

Сразу возникает вопрос: как это определить, мы же все-таки не специалисты в данной области. На самом деле внутренним чутьем каждый из нас, если находится в относительном равновесии душевных сил, способен определить, адекватен ли человек, то есть здоров ли, уравновешен или имеет некоторую странность, некоторое несоответствие норме, отклонение от нее.