Все приходит с опытом как плод нашего сочувствия аудитории. Внутренним чутьем определяем мы степень про­свещенности наших слушателей, выбирая те или иные лексические средства, им понятные и приятные. И, наконец, скажем еще о словах-паразитах. К сожалению, это вещь заразная. Как правило, эпидемия, начавшаяся в классе, очень быстро захватывает весь коллектив.

Проверено многократно, что усвоен­ные нашим сознанием словечки, ничего не значащие и непонятно для чего про­износимые, обладают большой степенью прилипчивости; отодрать их от поверхности языка тотчас и вдруг практически невозможно. Главное – осознать присутствие этих слов как грех. «Так сказать», «вот», «сами понимаете», «тыры-пыры»… У меня есть одна добрая знакомая, у нее такой паразит «тыры-пыры».

Смешно это слушать, а сорное словцо у человека в горле застряло, как острая косточка. Мало опознать этого паразита как словесный грех (любой грех врачуется исповедью), необходима известная степень внимательности, уме­ние слышать себя со стороны и готовность великодушно принимать все замеча­ния и дружеские колкости, которые высказывают нам собратья.

Пальму первен­ства среди словесных паразитов держит междометие «ну». Без этого «ну» сегодня не начинается ни одного ответа в школе, ни одного доклада, и, повторяем, требуются определен­ные усилия, чтобы, опознав врага, обезвредить его. Не забудем еще такого словесного червя, который называется звуковая пау­за: когда человек озвучивает процесс мышления.

Хорошо, что он у вас на глазах раз­мышляет и не произносит все по писаному; но звуковые паузы не щадят даже профессоров и академиков, не обходит стороной протоиереев и архимандритов: «Как вы считаете, дорогой отец К., что ждет Россию в ближайшем буду­щем, если в русском народе мы не увидим стремления к очищению, если он будет так вот бездумно и рабски принимать ту пищу, которой кормят его магнаты теле­видения? Что вы скажете, отец К., по этой жгучей проблеме?

» – « Э-э-э-э, здесь видится несколько аспектов... м-м-м… у-у-у…» Действительно, иной человек, напряженно думая, меньше говорит, а боль­ше мычит и блеет. Опять-таки лишь благодаря своему авторитету ученого или духовного деятеля он избегает насмешек публики. А если приглашенное к ответу лицо и в этом отношении еще себя не реализовало, то слушатель «Радонежа», напрягающий свой слух (

добавим, что и слышимость радиоприемника бывает плохая), наконец, забыв все приличия, скажет: «Что ж за мученье мычанье сие слушать!» Может быть, все сказанное кому и покажется пустяком, чем-то смеш­ным, однако на опыте мы знаем, что добиться чистой, звучной речи, абсолютно свободной от этих словесных вирусов, – дело, требующее многолетней практики.

И главное в этом искусстве – умение слушать себя и на ходу корректировать, ис­правлять и управлять самим собой, опознавая и убирая все препятствующее должному восприятию вашего слова. И самое последнее. Иногда слово произнесено прекрасно. Человек, кажет­ся, знает свои огрехи, говорит содержательно, все у него по существу, по делу, он не равнодушен к своей речи, говорит убежденно, энергично, проникновенно.

Один только недостаток – неумение акцентировать свою речь, делать смысло­вое ударение, отделяя важное от не слишком важного; неумение подвести итог, знаменатель, влагая в сознание слушателя главную свою мысль. Это предмет, ко­торый относится к технике речи. Мы, к сожалению, не можем рассмотреть за один раз все нюансы. Есть такое понятие как речевая пауза, когда прежде вашего тези­са или заключения вы вдруг смолкаете на четверть секунды... и затем произноси­те самое важное.

Как горная река, ваше слово тогда снисходит в сознание слуша­теля с высот богословия. Акцентуировать речь, то есть указывать наиболее зна­чимые ваши мысли, перечислять их – дело опытности. И, напротив, иной человек «на куче золота сидит и от голода умирает», то есть, произносит очень содержа­тельное слово, но не умеет отметить значимое место в силу какого-то испуга пе­ред аудиторией, или из-за спешки, или из-за неуверенности в себе.

И это бывает не слишком выгодно для общего впечатления, остающегося в сердцах наших слушателей. ЛЕКЦИЯ 12. О ГРЕХАХ ЯЗЫКА Есть дисциплины, которые читаются в семинарии, в академии и в богословском институте. Одна из них – гомилетика – наука, изучающая историю и теорию проповеди. Есть более общий предмет – риторика, которая изучает основные законы, по которым строится ораторская речь. А наш предмет – искусство речи.

Этот курс главной своей целью ставит задачу практически помочь студентам мало-помалу овладеть словом, научить их облекать мысль в слово – простое и ясное, высокое и доходчивое одновременно. В театральных вузах есть предмет, который называется «Сценическая речь». Там опытные педагоги, владеющие речью со всех точек зрения: постановки дыхания, артикуляции, просодии, звучности голоса – ставят своей задачей научить человека выразительно декламировать, помогают ему очистить речь от всех недостатков, как интонационных, так и лексических.

И мы коснемся, конечно, этого предмета, он будет для нас совсем не лишним. Но особенность нашего курса заключается в том, что мы главным своим предметом избираем духовное слово, которое говорит не просто о высоких материях, но которое обращено к Тому, Кто выше всякой материи и выше всякого слова. Это слово о Боге и о Его совершенствах. Слово, которое призвано вывести слушателей на дорогу Богопознания и Богообщения.

Сегодня я поведу речь о грехах языка, потому что сам дар слова есть драгоценнейший. Все мы от Бога этот дар получили для разумного и приличного использования, но не все мы этим даром достойно пользовались и пользуемся. Говоря проще, в отношении языка мы во грехах, как в шелках, и пришли слушать этот курс, не будучи безгрешными и чистыми, начиная от говорящего и кончая слушающими.