При этом важные мысли желательно высказывать в замедленном темпе, а второстепенную информацию – в ускоренном. Чтобы понять этот прием, полезно присмотреться к   творчеству певца, дирижера-регента. Вот он мелкие длительности исполнил чуть быстрее, пробежал по ним, как дуновение ветерка: легко, свободно, с тем, чтобы полно отзвучали крупные длительности или основной фрагмент музыкальной фразы.

А вот и последний жест регента: он не спешит опускать рук, слушает стройный аккорд, парящий в куполе храма или зала, и лишь потом дает возможность звуку гаснуть медленно и спокойно, подобно тому, как гаснет свет в зале театра. Конец – делу венец. Это правило хорошо и   для проповедника. Беда, что ты голоден, но все же не проглатывай концы слов и фраз, – заметка законоучителю нашего времени.

Оратор, следящий за своей дикцией, избежит этих ошибок. А помогают в работе над ней скороговорки. С их помощью добиваются чистоты и точности произношения. Часто отчетливость зависит и от пространства: чем больше помещение, тем желательнее замедление речи. Ведь звук распространяется не так быстро, как свет. Поэтому, чтобы резонанс стал помощником проповеднику, чтобы звуковые волны не сливались и не заглушали друг друга, нужно дать им время для распространения.

Может быть, поэтому некоторые священники произносят проповеди медленно? Хорошая дикция и паузу держит хорошо. Пауза – тоже музыка, здесь можно обдумать мысль, облегчить дыхание. Однако если некий политический деятель очень часто прерывает речь, дополняя ее нечленораздельными звуками типа «э-э-э» или «о-о-о», то это тоже напоминает нам движение человека на костылях или ходулях, т.е. идущего не своими ногами.

Очевидно, что такие звуки обнаруживают либо незнание предмета, либо сильное волнение, возникающее в незнакомой обстановке, либо просто лень, нежелание трудиться над своим словом. В искусстве красноречия важна и сила голоса: тихий слышат лишь «близкие» слушатели, а   громкий и резкий – вызывает раздражение и неприятие сказанного. Иногда звучность голоса зависит и от умения правильно оценить его возможности, его вокальные данные.

Забавный случай был в лекторской практике О. Ю. Шмидта. Читая лекцию, услышал шумок. «Что, неинтересно?» – спросил он. «Нет, интересно, но плохо слышно». Оказывается, Отто Юльевич обращался с вопросом к вокалисту, который так подытожил их разговор: «Вы поете басом, а говорить пытаетесь тенором». Итак, оратор, знающий и любящий предмет своего слова, прилагающий усилие к тому, чтобы правильно использовать возможности своего слова, следящий за темпом речи и внимательный к дикции, может сделать свою речь живой и выразительной.

О таких умельцах тоже есть народная пословица: Говорит – что клеит. Проявить чуткое отношение к содержанию речи, добиться ее выразительности помогают также мимика, жесты, поза, а в работе над ними не грех воспользоваться и зеркалом. Относясь к нему не как к предмету, услаждающему наше самолюбие и тщеславие, но как к вспомогательному средству, беспристрастно отражающему наши недостатки, можно научиться избегать резких жестов, уродливой мимики.

Тогда можно надеяться, что мы не услышим нареканий типа: Не надобно проповеднику шататься вельми, будто в судне веслом гребет. Не надобно руками всплескивать, в боки упираться, подскакивать, смеяться, да не надобе и рыдать (Петр I , Духовный регламент 1721 г.). В течение всего года, а может быть, и жизни, население города в бегах и суете находится, и усталое, и озабоченное.

Приходит весна, и ты – частичка этого люда, все бежишь, суетой поглощенный, и вдруг случайно поднимаешь глаза, а перед тобой яблонька, та весенняя яблонька, укутанная в море маленьких бело-розовых цветочков. Такая красота – глаз не отведешь! И вот городской беглец, то гордый и самовлюбленный, то презрительный и жестокий, то усталый и равнодушный, вдруг останавливается перед этим чудом, будто по мановению волшебной палочки, и глаза его добреют, в них появляется что-то от детскости, от первозданной чистоты.

Чтобы понять, какая связь между двумя явлениями: мастерством проповедника и тихой нарядностью деревца, нужно мысленно перенестись в аудиторию, где ждет тебя маленькая жизнерадостная детвора воскресной школы или взрослые с уставшими лицами и сердцами. Дабы не омрачить жизненный праздник одних и не усугубить мрачное настроение других, появись с   кроткой приветливой улыбкой сестры во Христе: для малышей – старшей, для взрослых   – младшей.

Пусть не только речь твоя будет изящной, но и все твое существо. Чуть праздничный наряд, грациозная походка, легкость движений подскажут вашим слушателям, что вы к ним неравнодушны, вы идете к ним, как на праздник, желая общения, участия и помощи им. Они ответят вам: кто вниманием к   вашему предмету, кто простым человеческим: «Спаси тебя, Господь».

Итак, размышляя над портретом учителя, мы нанесли и последний штрих – внешность. Но портрет навсегда останется мертвым и не принесет плода, если все достоинства проповедника, учителя, воспитателя не облечены в порфиру любви к Господу и   ближним. Святой Феофан Затворник говорил, наставляя воспитателей: «Старайся любовию заслужить любовь».

Но наш учитель – не просто учитель, он наставник в деле спасения человеческой души. Уча слову Божию, он сам должен стремиться к стяжанию Святого Духа, тогда слово будет не просто красивым и верным, оно будет обладать жизненной силой, как слово мучеников и апостолов. И слово мое, и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в   явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией (1 Кор. 2, 4-5).

  Больше книг на Golden-Ship .ru   [1] Дискурсивный (позднелат. discursivus, от discursus рассуждение, довод, аргумент) – рассудочный, понятийный, логический, опосредствованный (в отличие от чувственного, созерцательного, интуитивного, непосредственного).