Эсхатологические чаяния, связанные с откровением «Женского Лика» Божества получили большой резонанс и за пределами круга русских софиологов. Приобрело новое звучание учение Иоахима Флорского о Третьем Завете, Завете Святого Духа. Его глашатаями были Д.С. Мережковский (+1941г.), З.Н. Гиппиус (+1945г.), Н.А. Бердяев (+1948г.) и др. Важно отметить, что Ипостась Святого Духа воспринималась ими исключительно как женская манифестация Божества. В этом смысле Мережковский называет Третий Завет «Заветом Матери». Весьма оригинально представлялся и сам образ смены Заветов: «мстительной эсхатологии» Апокалипсиса противопоставлялся «активно-творческий эсхатологизм», заключающийся в «преображении мира». На личном уровне это таинственное преображение сводилось к отказу от прокреативной любви, т.к. пол – следствие грехопадения, и попытке достижения андрогинного единства человека. При этом проповедники «бесполого эроса» питали повышенный интерес к оргийному эросу языческих мистерий, что в очередной раз доказывает диалектическое единство этих явлений.

В предельно откровенной форме проповедь о наступлении эпохи Великой богини Матери прозвучала в учении русских эзотериков Н.К. Рериха (+1947), Е.И. Рерих (+1955) и Д.Л. Андреева (+1959). Именно в культивировании женских ценностей видели супруги Рерих спасение мира. Этот процесс должен подготовить человечество к пришествию Великой Матери: «Женщине предстоит совершить подвиг двоякий – поднять себя и поднять своего вечного спутника мужчину. Все силы Света ждут этого подвига. Грядет Великая Матерь»!

Более подробного описания заслуживает неогностическое учение Даниила Андреева, «поэта и визионера не меньшего масштаба, чем Владимир Соловьев». Есть серьезные основания утверждать, что многие положения «богородичной» догматики непосредственно вдохновлены созерцаниями автора знаменитой «Розы Мира». Одним из краеугольных камней его концепции является идея проявления в «метаистории» женской стороны Божества. По мнению Андреева, Бог Отец и Бог Святой Дух – это одна и та же, первая Ипостась Троицы. Другая ее Ипостась – это Приснодева Богоматерь или Звента-Свентана – Соборные Души Народов. Звента-Свентана является Афродитой Небесной, а Афродита Всенародная носит имя Лилит. Вначале она была супругой Первоангела и праматерью первого человечества (ангелочеловечества), но в результате грехопадения с Гагтунгром («планетарным демоном», антиподом Троицы) ее тело восприняло демонический элемент. Он присущ детям Лилит: человечеству и античелочечеству, названному «игвы». Согласно учению Андреева, женственность имеет и демонический лик – Велгу, стремящуюся к «перетягиванию эфирон-астральной субстанции сверхнарода в сферу демонической материальности». При этом мистик отмечает особую связь Велги с сексуальной сферой. Звента-Свентана и Лилит имеют национальные проявления. Наряду с ними каждый народ имеет своего Демиурга. Соборная Душа русского народа, олицетворяющая женскую ипостась нации носит имя Навны. К ней поднимается нечто от каждой русской души, входит в нее и сливается с ее собственным «Я». Русское проявление Лилит именуется Дингра, а Демиург – Яросвет. Подобно русским «рыцарям Софии», считавшим, что Россия «должна открыть миру софиологию, чтобы увенчать ею развитие и торжество христианского учения», Андреев был уверен в том, что именно на Россию, обладающую особыми взаимоотношениями с мировым женственным началом, возложена особая миссия – осуществить цель метаистории – явление эпохи Розы Мира. Для этого от брака Яросвета и Навны (снова иерогамия) в «Небесной России» должна воплотиться Звента-Свентана, что и будет означать наступление эпохи Розы Мира. В историческом аспекте это означает, что российскому народу «предстоит стать во главе созидания интеррелигии и интеркультуры».

Если софианские и хилиастические идеи Соловьева, Флоренского, Булгакова, Мережковского, Гиппиус, Бердяева и пр. продолжили свое развитие в основном в среде русской эмиграции (Л.П. Карсавин (+1952), П.Н. Евдокимов (+1970)), то неоиндуистские и оккультно-гностические воззрения Рерихов, Блаватской, Андреева, хотя и неофициально, продолжали свое существование в советской России. В конце 80-х гг. в нашей стране произошли серьезные изменения: русский народ, утомленный продолжительным коммунистическим игом, разрушил «железный занавес», отделявший Россию от окружающего мира. Таким образом, в России были созданы все необходимые предпосылки (духовное утомление народа и взаимное ознакомление различных культур) для появления синкретических сект (антисистем), ярким примером которых является БЦ.

ПРИЛОЖЕНИЕ №2 (к главе «2. 6. Гносеология»)

СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ, СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ

И «ОТКРОВЕНИЕ ДЕВЫ МАРИИ»

При разговоре о любой религиозной системе, рано или поздно встает вопрос об авторитетах. Для православного человека единственным незамутненным источником теоретического знания о Боге и мире является Священное Предание Церкви и Священное Писание как наиболее авторитетная его часть. Практическое богопознание сопряжено с усвоением духовного опыта Церкви через молитву и подвиг. Со дня Пятидесятницы Церкви Христовой открыта вся полнота Истины (Господь поведал Своим ученикам «все, что слышал от Отца» (Ин.15,15; Ср.: 1Ин.2,20)), поэтому Православная традиция не разделяет католической идеи прогресса в Откровении. Тем более неприемлемы для нас сектантские утверждения о возможности нового, более «полного» Откровения, по сути отменяющего прежнее, евангельское. Сам Христос пришел «не нарушить закон, но исполнить» (Мф.5,17), Он ничего не перечеркнул из того, что было открыто Им в Ветхом Завете. В свою очередь апостол Павел предупреждает нас об опасности такого рода обольщения со стороны новоявленных «пророков»: «Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал.1,8). На протяжении всей своей истории Православная Церковь ревностно охраняла богооткровенную Истину, ничего к ней не прибавляя и не убавляя (ср.: Откр.22,18-19). Именно поэтому «Православие», «ортодоксия» ассоциируется с некоторым консерватизмом. Критерием истинности для Православия служит соответствие Преданию, содержащемуся в Священном Писании, деяниях Соборов, литургических текстах и творениях святых отцов.

Теперь вернемся к разговору о БЦ и постараемся определить те критерии, с помощью которых его представители определяют для себя «ложь и правду», надеясь при этом «различить истинную духовность от мнимой», и «церковь истинную» от «вражией». Уже одно то, что современное название БЦ включает в себя слово «Православная» подразумевает согласие «богородичников» со всем выше сказанным. Вот как определяет «Православие» «Державный катехизис»: «Православие – правильное прославление Бога, что составляет прерогативу церкви Христовой». Вполне православное понимание проблемы можно встретить и в книге «богородичного» «священника» Ильи Попова «Какую Церковь ждет Россия?»: «Православная Церковь Божией Матери “Державная”, свидетельствующая святое православие в современном мире, исповедует догматы, утвержденные на семи вселенских Соборах. Догматическое учение церкви составляет сокровище православия святых отцов, святое Писание и священное Предание; церковь следует апостольским правилам и святоотеческим канонам». «Священники Церкви Божией Матери Преображающейся имеют двойное образование – светское и духовное. Они глубоко знают и Евангелие, и Патристику. Мы шли путем преемственности, путем аскетики святых отцов», – утверждает «пророк». «Шли». А что же сейчас? Ответ на этот вопрос можно отыскать в действующем уставе БЦ (в пункте 1.2.), где имеется некоторое уточнение: «По вероисповедной принадлежности Церковь придерживается православного вероисповедания богородичной ветви ». Что именно подразумевается под этим уточнением, устав не разъясняет, но очевидно одно: «православие богородичной ветви» не идентично Православию. Подозрение усиливается, когда читаешь: «Мы исповедуем Православие не конфессиональное , но вселенское, боговидческое и внутреннее, каким оно было в учении святых отцов. Таково оно ныне в плане надмирном». Окончательно все точки над i расставляет следующее «откровение»: «Не называйте себя православными, ибо имя сие опозорено в устах человеческих. Преданные Христовы называли себя христианами, а не новыми иудеями. Вас называю параклитскими». Таким образом «богородичники» определенно дистанцируются от исконного Православия, хотя при этом и заявляют: «Как Церковь Нового завета не изменила не только духу, но и букве богооткровенного Закона, и в полноте исполнила Ветхий завет заповедью любви, так и завет Святодуховский не отменит, но в полноте и воочию исполнит высочайший и недосягаемый в настоящем веке христианский идеал. И ничего нового в нем не будет, чего не содержалось бы в Евангелии». «Никаких существенных догматических разногласий с Русской Православной Церковью у нас нет, – заявляет Береславский в ответ на письмо православного священника, – разве что мы считаем возможным обогатить сокровищницу православного богословия, украсить ее мариологическими жемчужинами». Самой Богородице Береславский приписывает следующие слова: «Я пришла не разрушить Православие, но возвести его на более высокую ступень». Чем же можно «обогатить», «украсить», «возвысить» и «исполнить» Православие?