Отсюда проистекает главная задача исследования социально-психологических проявлений массового сознания, если они становятся объектами изучения органами юстиции: это ? выявить условия и причины возникновения этих проявлений, что даст возможность, во-первых, обнаружить слабое звено в системе передачи сведений и, во-вторых, разработать средства удовлетворения соответствующей информационной потребности. Дело в том, что, порой прослеживается недопустимый разрыв во времени между событиями, начинающими вызывать интерес населения, и официальными сообщениями о них. Так было с «АУМ Синрике», так было и с «Церковью сайентологии» в связи с якобы имевшим место обучением С.В.Кириенко в «Хаббард-колледже» в Нижнем Новгороде. Кстати, напрашивается одно существенное замечание: как в coциологии, так и в социальной психологии изучение спонтанных каналов считается более трудным. Оно требует вхождения в область «незримых» взаимоотношений между людьми, их субъективных побуждений и процессов, протекающих в сознании.

Но есть ещё одна внешняя форма, в которой объективируется общественное мнение: стихийные массовые акции. Общественное мнение, пожалуй, как никакое другое аналогичное образование, ставит современную социальную науку перед фактом: в обществе функционируют не изученные и даже до сих пор не выделенные типы общественного сознания. Носители его ? многочисленные индивиды, объединенные в те или иные группы, но в то же время не имеющие статуса.

В известном смысле они подобны природным явлени¬ям: их мнения как прогрессивны, так и консервативны, а действия могут оказаться как «благом», так и «злом», но их нельзя запретить. В данном случае исследователи сталкиваются с так называемым латентным, то есть не выраженным в официальных каналах, общественным мнением.

Главная причина существования такого явления кроется в некоторых социально-политических моментах, которые не позволяют ему проявиться или ограничивают его практическое проявление. Наличие разрыва между широким общественным интересом и интересом небольшой части общества, осуществляющей руководство нашей жизнью, создает разного рода искусственные препятствия. Их воздвигают специальные учреждения, официальные посредники на пути функционирования общественного мнения.

И тогда социальная общность, не имея возможности воспользоваться контролируемыми каналами массовой информации, избирает стихийно-массовые акции, чтобы высказаться по поводу того или иного вопроса, который вызывает у общности наибольший интерес. Как показывает практика, это прежде всего то, что было закрыто от нее, поскольку держалось руководящим меньшинством в тайне и было отмечено печатью «совершенно секретно». Но чтобы судить о чем-либо, человек не нуждается ни в каких правах, кроме одного права ? жить. Поэтому он высказывается по тем или другим вопросам невзирая ни на какие регламентации и запрещения.

Столь простую мысль ещё полтора века назад сформулировал декабрист М. С. Лунин: Народ мыслит, несмотря на глубокое молчание. Миллионы издерживают на то, чтоб подслушивать мысли, которые запрещают ему выражать.

Все это ставит перед исследователем общественного мнения ? например, о фактах религиозной действительности ? целый ряд специфических задач. Если несанкционированные массовые акции тех или иных религиозных организаций становятся объектом изучения органов юстиции, то их, естественно, интересуют лишь те, которые так или иначе связаны с осуществляемыми этими органами функциями ? регистрацией и контролем. Поэтому спонтанные массовые акции могут представлять интерес как одна из специфических форм общения. Здесь возникает стихийный обмен мнениями, и ситуация общения xapaктеризуется тем, что индивид действует практически без ощущения личного контроля над происходящим. Есть именно массовое поведение, например поддерживающее кришнаитов, сайентологов, иеговистов или, наоборот, выражающее протест против них.

Индивид здесь не испытывает организованного, преднамеренного давления, он просто бессознательно усваивает образцы чьего-то поведения, лишь подчиняясь ему. Многие исследователи отмечают «реакцию заражения» особенно характерную для больших открытых аудиторий, когда эмоциональное состояние усиливается путем однократного «отражения», (подобно модели обычной цепной реакции). Естественно, что данный эффект присущ прежде всего неорганизованной общности, чаще всего толпе, что позволяет назвать последнюю «ускорителем» который «разгоняет» склонность к тому или иному проявлению. Данную закономерность нещадно эксплуатируют заезжие миссионеры, читающие на стадионах npoповеди под гитару.

В толпе могут усилиться положительные аффекты — от радости до ликования. Именно здесь отдельный человек может воодушевиться, стать более бескорыстным и самоотверженным. В анонимной ситуации, когда индивид является частью толпы, он чувствует себя освобожденным от напряжения, создаваемого окружающей его средой, с которой он связан многосторонними обязательствами. И тогда индивид может проявить аффекты и склонности, совершенно не свойственные ему в повседневной жизни.

И все же чаще эти аффекты бывают отрицательными, и общество в целях самосохранения должно подавлять их. А потому индивид, как правило, вынужден скрывать от окружающих свои истинные порывы. Именно эти негативные явления там, где человек становится «безликим», могут привести к такому поведению, на которое в обычной жизни человек никогда бы не отважился.

Может создаться впечатление, будто в толпе суммируются лишь отрицательные свойства. Но это далеко не так. В силу того же психологического механизма здесь могут будиться и социальные инстинкты, оцениваемые всеми как положительные, например такие, как самопожертвование, отзывчивость. Проявлению их в обычной, повседневной ситуации может препятствовать чувство самосохранения или благоразумия.

Таким образом, приступая к исследованию, необходимо соблюдать осторожность и механически не отождествлять направленность массовых акций с состоянием общественного мнения. Возможны ситуации, когда их содержание и направленность существенно различаются и даже не совпадают.

Опросы, анализ документов ? искусственно инициированные каналы