Они мне показались огненными, как бы горящими, а не запечатленными простыми чернилами на бумаге. Я не читал их, я их слышал, - и они до сих пор звучат в моих ушах!.. - Благодарю Тя, Боже Мой! - воскликнул я, - Ты не желаешь, чтобы уверовавшие в Тебя, были лицемерами, Ты отвращаешься трусливых и лжецов! Колеблющихся и нерешительных Ты изгоняешь из священного храма Твоего... Ты - Бог-Ревнитель!

Ты желаешь, чтобы последователи истины Твоей были искренними и бесстрашными... Я сошел на берег как бы совершенно обновленнным... Итак, отрицаюсь мудрости человеческой! И мне пришли внезапно на ум слова Цезаря: "A lea jacta esto!" - Жребий брошен! Победа! Победа!   Драма в семье. Исповедничество Исаака По прибытии моем к родным берегам вышли навстречу мне ожидавшие старушка-мать моя Ревекка, дядя Авраамий, архираввин израильской общины, два брата мои Барух и Мордохай и множество сограждан.

Мать горячо обняла меня, и я поцеловал ей руку. Затем всех поприветствовал, и мы вошли в город... С того дня начались невыразимые муки мои... Воистину положение мое было не из легких. Что делать?.. Притворяться, делать вид, что ничего не изменилось в моей жизни?! Страшно отречься Истины!.. Открыть все, не смущаясь?.. Я не знал, как поступить...

Но Тот, кто ведает глубину сердец наших, умилосердился надо мною и, видя смущение мое. Сам устроил все непредвиденным образом. Был полдень. Мы находились в гостиной, когда пришел в гости дядя мой архираввин Авраамий и двое из почетных и знатных представителей еврейской Общины. Среди общего разговора обращается ко мне дядя мой: "Почему задержался ты с приездом, Исаак?

Ведь согласно письму ты должен был приехать дней шесть или семь тому назад. Что же случилось?" - Совершенно верно, дядя, - ответил я, - уже 7 дней как я должен был бы уже приехать. Но вот случилось мне заболеть в дороге, и я прервал путешествие мое. - Где же ты был? В Афинах? - Нет, дядя, я остановился в Коринфе, ибо, подъезжая к нему на поезде, почувствовал, что уже не в силах продолжать путь. - В Коринфе? - переспросил дядя.

- Имеются ли там гостиницы и живут ли там наши братья израильтяне? - Иудеев в Коринфе нет, - ответил я, - однако меня с любовью принял в дом свой мой старый друг, - и я упомянул его имя: Николай. - Столько дней ты прожил в христианской семье? - воскликнул в потрясении дядя. - Раввин, ты вкушал запрещенную пищу гоев (яварим)? Я ответил ему в простоте, что не представилось другой возможности исцелиться.

И что меня, чуждого им по вере, они приняли с братской любовью, пригласили врача и даже купили лекарства, а также кормили, не скупясь, самой прекрасной пищей. - Должен Вам исповедать, - добавил я напоследок, - что именно благодаря их заботе я и получил исцеление, ибо по слову врачей болезнь была очень серьезной. - Странно! Очень странно! - воскликнули все удивленно.

- Да разве возможно, - обращаясь снова ко мне, спросил мой дядя, - разве возможно, чтобы христианин полюбил иудея, как брата, и позаботился о нем, страждущем? - Я видел это своими глазами! И сам являюсь живым свидетельством! Истинный христианин всякого человека считает своим братом и вменяет себе в обязанность утешить и помочь страждущему.

Опыт вынуждает меня поверить, что религия Христа есть религия Любви и Благодеяния, и все, искренне исповедующие эту религию, замечательные люди. - Шутишь, ребе Исаак? - дерзко усмехнувшись, воскликнул дядя. - Шутишь или желаешь нас оскорбить?.. Ведь шутки на религиозные темы, как знаешь ты сам, являются тяжким грехом и преступлением 3-ей заповеди, которая гласит: "Не поминай Господа Бога Твоего всуе". - Я...

- И ты веришь, - вдруг перебил меня разгневанный архираввин, - ты веришь, что есть нечто божественное в религии Иисуса Назорея, которого отцы наши распяли почти 1900 лет назад? Вдруг пена вышла из его рта, рука стала спазматически дергаться и длинная борода заметалась, как маятник. Страшный гнев овладел им, глаза заблистали огнем, щеки его пылали.

Мать моя непрерывно делала мне знаки, умоляя остановиться и прекратить неожиданно вспыхнувший спор. Братья же и все присутствующие выражали крайнее удивление. - Прошу Вас, - начал я кротко, - умоляю Вас не перебивать меня и я дам ответ на вопрос уважаемого дяди. Из беспристрастного и тщательного исповедания Торы и книги Невиим (т.е. Пророков)

, из точного исполнения предсказаний Нового Завета о судьбе нашего народа... - Что? Что? - вскричали все в ярости, - Что говорит Новый Завет о нашем народе? - Я просил не перебивать меня... Если вы хотите знать истину, то послушайте, что предсказано в Новом Завете о народе нашем: Первое. О Катастрофе, которая произошла при римском императоре Тите, в Новом Завете сказано: "Горе же беременным и питающим сосцами в те дни" (ап. Матфей, гл. 24. 19). Увы, братья!

Наш историк, Иосиф Флавий, видевший эту катастрофу, свидетельствует, что во время осады Иерусалима был страшный голод, и одна мать в отчаянии даже ела мясо своего собственного ребенка. Второе. Исполнилось также грозное предсказание Христа о разрушении нашего Иерусалимского Храма: "Истинно говорю вам: не останется здесь даже камня на камне; все будет разрушено".

Спрашиваю вас: где некогда прекрасный Храм Соломонов? Где Храм наш, где некогда пребывала слава Иеговы? Увы! Развалины Храма - и те в чужих руках! Нам - израильтянам! - даже не позволено и приближаться туда! Мы можем только приходить к Стене Плача и горестно рыдать о судьбе своей. Третье. Всем известно, что согласно Закону нашему нам запрещено вкушение крови.