О том, что напрасно предполагал Евномий, будто те же действования совершают, и те же дела; и будто различие дел доказывает, что и действования различны. 28. О том, что напрасно предполагал, будто бы в согласии естеств может состояться ненарушимая связь. 29. О том, что напрасно думал недоумение о действованиях разре­шать сущностями, и наоборот. 30.

О том, что ни одно Божие слово не повелевает касаться подобных вопросов; при этом доказывается суетность любомудрствования о сем. 31. О том, что к ведению тождества по сущности достаточно позна­ния из дел Промысла. 32. О том, что невразумительно утверждаемое сказавшим, будто бы образ рождения следует образу уподобления. 33. О том, что напрасно утверждает Евномий, будто бы естествен­ным достоинством рождающего показывается образ рождения. 34.

Напоминание о том, что сказано Евномием в осуждение слова «Единосущный», и спор о сказанном. 35. Доказательство того, что учение аномеев клонится к манихейс­тву. 36. Еще краткое мимоходом напоминание о церковном догмате. 37. Защищение сказанного блаженным Василием и осуждаемого Евномием, именно, когда отец наш говорит, что наименования «Отец» и «Нерожденный» могут означать одно и то же понятие. 38.

Опровержение лжемудрственных умозаключений, составленных Евномием из многих епихирем. 39. Ответ на предлагаемый им вопрос: «рождается ли Сущий?» 40. О том, что Евномий, обличенный блаженным Василием, бес­стыдно усиливался стоять за себя. 41. О том, что следующее не одно и то же с тем, за чем следует. 42. Истолкование значения слова «нерожденный», и умопредставление о присносущем.   1.

Желать всем благодетельствовать и всякому человеку в целом мире, кто бы он ни был, без разбора расточать свою милость, равно как и на неисцелимо больных тратить запас многих врачевств, кажется мне, есть дело невозможное и не свободное от осуждения многими; потому что, несмотря на полезную цель, не доставляет ничего достойного тщательных усилий: ни выгоды принимающим пособие, ни похвалы раздающим его щедро.

Напротив того, подобное сему делается часто поводом к худше­му, ибо как больные и близкие уже к смерти сильнодействующими врачевствами легко приводятся в конечное расстройство, так зверонравные и неразумные, будучи облагодетельствованы, от несбережения бисеров, как говорит евангельское слово (Мф.7,6), делаются худшими. Посему, кажется мне, хорошо при раздаянии даров, как предрекло Божие слово, отличать неимеющее цены от драгоценного, чтобы благости щедролюбца не опечалил поправший бисер и бесчувственностью к прекрасному пору­гавший благодеяние. 2.

Пришло же мне на мысль сказать это, когда представил себе щедро сообщавшего всем собственные свои доброты, разумею человека Божия, эти уста благочестия - Василия, который от избытка духовных сокро­вищ и в злохудожные души без разбора изливал благодать премудрости, даже и в непризнательного к старавшимся сделать ему какое-либо добро Евномия. Ибо последний по чрезмерности душевного недуга, от которого изнемогал в деле веры, жалким казался для всех, принадлежащих к Церк­ви.

И кто сколько не сострадателен, чтобы не сжалиться над погибающим? Василия же единственно подвигло принять на себя врачевание то, что он один в преизбытке человеколюбия отважился целить и труднобольных. И вот в скорби о погибели мужа по естественной ему сострадательности к бедствующим, как некое противоядие вредным отравам, составил он слово в опровержение ереси, имея целью через это сделать человека снова здоро­вым и возвратить Церкви. 3.

А он, как пораженный помешательством ума, противится врачу­ющему, объявляет ему войну, борется и усиливающегося изъять его из бездны нечестия почитает врагом. И не просто, не случайно, не по време­нам впадает в такое безумие, воздвигает письменный памятник желчного своего состояния. И на долгое время, на какое только хотел, улучив себе досуг, во все продолжение оного породил книгу, носившись с нею дольше, нежели великорослые и тяжеловесные звери со своим плодом; и чреват был угрозами, в тайне еще возращая свой плод, и поздно уже и то с трудом произвел на свет некий недоносок и выкидыш, который все участвующие в том же разномыслии откармливают млеком.

А мы, по пророческому уб­лажению, в котором сказано: «Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень» (Пс.136,9), положили это младенческое словесное произведение, как одно из чад вавилонских, когда бы дошло и до наших рук, взять и уда­рить о камень («камень же бе Христос» (1 Кор.10,4.), то есть слово истины), только бы снизошла и на нас сила, укрепляющая немощное по молитвам в немощи тела, совершившего силу свою.

Если бы и ныне еще плотскими очами взирала на человеческую жизнь богоподобная и святая оная душа, и высокие ее уста, по данной им изначально в удел благодати, издавали непреоборимый оный глас, то до­шел ли бы кто до такой самоуверенности, чтобы отважиться и сказать что-нибудь о сем же предмете, когда всякого слова и всякого гласа громозвучнее божественная оная труба?

Поелику же всецело вознесся к Богу сей и прежде малым неким и тени подобным останком тела касавшийся земли, а большей частью воспарявший к Богу, ныне же и эту тень тела отложивший и оставивший здешнему миру. Между тем шмели жужжат вокруг сотов сло­ва и портят мед; то пусть никто не обвинит в смелости меня, восставшего на защиту безмолвствующих уст.

Ибо, не как преимущественно перед дру­гими сознавший в себе некую силу слова, принял я на себя этот труд, но не менее всякого другого в точности зная, что в церкви многие тысячи ук­рашающихся дарованием премудрости. Однако же поелику, сказываю это, достояние преставившегося, и по писанным и по естественным законам, более, нежели всякому другому, принадлежит мне, то посему сверх иного я же присваиваю себе и наследие слова, хотя причисляюсь к последним из составляющих Церковь Божию, но не уступаю в силах отторгшемуся от Церкви и перешедшему на сторону сопротивных, потому что в здоровом теле и самый малый член, по согласию его с целым, сильнее члена повреж­денного и отсеченного, хотя последний будет больше, а первый - меньше. 4.

Но по причине этих слов никто да не подумает обо мне, будто бы велеречу, как напрасно величающийся силою большею той, какая у меня есть. Ибо не вопреки приличию по какому-то детскому любочестию всту­паю в дело с сим человеком для состязания на словах или для показания своей доброречивости. Что иметь в большем количестве бесполезно и ни к чему не служить, в том с готовностью уступаем желающим победы.