Of the creature it may justly be said "this is older," because the sequence of deeds is shown in the order of days, and of the creation of man some will say, "so much did the heavens precede it," and measure the time that has elapsed in the meantime by the distances of days. In the first nature, which is above all conception of time and cannot be contained in any comprehensible conceiving, one thing to imagine as having anticipated the passage of time, and another as late, belongs to the wisdom now revealed.

For He who affirms that the Father is older than the Hypostasis of the Only-begotten affirms nothing else than that the Son Himself is younger than that which was created by the Son; if only it is fair to say that all ages and all temporal distances are produced after the Son and by the Son. And in addition to this (which most exposes the absurdity of the teaching) on the basis of this, it is not only to the Son that some temporal beginning of existence is ascribed, but in consequence of this they do not spare the Father, and affirming of Him that He had a beginning in time.

Ибо если прилагает­ся какое-либо указание, означающее рождение Сына, то явно определит оно начало и Отчей ипостаси. Но не неблаговременно, может быть, для ясности тщательнее иссле­довать сие учение. Выдающий за догмат, что жизнь Отца старше жизни Сына, некоторым расстоянием времени отделяет Единородного от Сущего над всеми Бога, о сем же среднем между Ними расстоянии предполагает, что оно есть нечто или беспредельное, или заключенное в некоторые пре­делы и определенное явными признаками.

Но назвать Его беспредельным не позволяет мысль о среде, которая непременно ограничит в уме и поня­тие об Отце, и понятие о Сыне; да и самой этой среды не поймет ум, пока беспредельное ни с одной стороны не будет определено и понятие об Отце сверху не преградит продолжения беспредельному, и понятие о Сыне сни­зу не пресечет беспредельности, потому что самое понятие беспредельно­го требует того, чтобы всюду разливаться естеством и ни откуда никаким пределом не быть ограниченным. Посему (

в рассуждении Отца и Сына твердым и непреложным да пребудет понятие бытия!) никакой не будет возможности расстояние сие представлять себе беспредельным; напротив того, по всей необходимос­ти, Единородного представляют они себе в определенном некоем рассто­янии от Отца. А это, как утверждаю, значит, что по учению сему и Сый над всеми Бог не от вечности, но возымел начало с некоей определенной точки времени.

Такова моя мысль, которую сказываю; к объяснению же оной известными примерами, чтобы посредством видимого соделалось для нас ясным и неизвестное, присовокуплю: по Моисееву писанию ут­верждая, что после неба в пятый день сотворен человек, сим словом, не произнося вслух, утверждаем также, что за пять до сего дней неба еще не было; так совершающееся после чего-нибудь предшествующим ему рас­стоянием времени определяет существование и того, что умопредставля­ется бывшим прежде.

Если же примером сим недостаточно уяснили мы свою мысль, то можем разумеемое нами представить иначе, говоря, что закон дан через Моисея по истечении четырех сот тридцати лет от обето­вания Аврааму. Если, от закона возвратившись назад и протекши мыслью предшествующее ему время, достигнем предела поименованному числу лет, то ясно поймем, что до сего времени обетования Божия еще не было.

И многое можно сказать, подобное сему, но отказываюсь перечислять все сие по одиночке, так как это дело скучное. Посему, вследствие сказанного в примерах исследуем предлежащий вопрос А он состоит в следующем: об ипостасях Отца и Сына, и Святаго Духа утверждать ли, что она, согласно с мнением противников, одна другой старше и моложе? Поэтому, когда, перейдя за рождение Сына, как выража­ется еретическое учение, приступим потом к среднему расстоянию, ка­кое предполагается в неосновательном мнении преподающих сие учение и утверждающих, что есть некое расстояние между Отцом и Сыном, тогда, если достигнем той крайней точки, которою еретики разграничивают про­межуточное расстояние, то находим там жизнь Бога всяческих стоящею вверху, так что перед этою точкою по необходимости образуется что-то, где, как должно верить, нет вечно сущего Бога.

Если же сомневаешься еще, то опять мысль сию сделаем понятною при помощи примеров. Ибо как на двух линейках, когда одна короче, а дру­гая длиннее, сравняв их основания, по верхним концам познаем избыток, потому что, приложив конец меньшей линейки, по оному видим, каков в той, которая длиннее, излишек, и находим, чего не достает той, которая ко­роче, остаток до конца большей приравняв какой-либо мере; будет ли это локоть или другая величина, на которую большая линейка не равняется с меньшею; так, ежели, по словам противников, есть какой избыток жиз­ни Отца пред жизнью Сына, то, конечно, состоит в некоем известном рас­стоянии; оно же (

в сем необходимо согласятся и противники, ибо и враги истины исповедуют, что Отец и Сын равно бессмертны) не в излишестве продолжения полагается, напротив того, разность сию представляют себе в верхнем пределе, жизнь Сына не равняя с жизнью Отца, но протяжением жизни расширяя понятие об Отце. Итак, поелику расстоя­ние определяется двумя концами; то, конечно, по всей необходимости, и в придуманном ими расстоянии берутся две точки, обозначающие собою концы.

Посему, как одна часть, по словам их, имеет начало в рожде­нии Единородного, так и другой край непременно кончится другим не­ким пределом, которым ограничивает себя соответствующее расстояние. Посему, что это за предел, пусть скажут сами, если не стыдятся следовать собственным своим словам. Но нет никакого сомнения в этой мысли, а именно, что к одной час­ти выдуманного ими расстояния не найдут другой части, если не будет непременно предположено и нерожденному какое-либо начало, после которого средину берут они мысленно для рождения Сына.

Посему ут­верждаем: кто говорит, что неким протяженным продолжением Сын поз­днее жизни Отца, тот и Отцу дает определенное начало существования, описуемое вымышленным средним расстоянием, и в таком случае, вследс­твие такого довода, окажется у них оная пресловутая нерождаемость Отца утаиваемою самими защитниками нерождаемости, так как говорит, что не всегда существует нерожденный Бог, утверждают же, что с некоторого начала возымел Он начало бытия; ибо Кто имеет начало бытия, Тот не безначален.

Если же во всяком случае надлежит исповедывать безначальность Отца, то не допытывайся какого-либо определенного указания началу жизни Сына, с которого начав бытие, отделяется Он от жизни, какая по другую сторону сего указания; но достаточно представлять, что Отец прежде Сына в значении только причины, не предполагая, что жизнь Отца была отделенною и особою когда-либо до рождения Сына, чтобы с сим понятием не вошло вместе некое представление о протяжении, до явления Сына измеряемом жизнью Родшего, необходимым следствием чего будет предположение некоторого начала в жизни Отца, на ко­тором остановится вымышленное ими протяжение времени, пока Отец не был Отцом, простирающееся вверх и определяющее собою начало умопредставляемой ими предшествующей жизни Отца.

Но исповедуя то, чтб от Отца, хотя покажется это и смелым, не отрицаем, что оно с Отцом, путеводимые к сему понятию Писанием. Ибо, слыша от премудрости о сиянии вечного света (Евр. 1, 3), вместе с вечностью созерцаем сияние первообразного света, и представляя себе причину сияния, и не допус­кая старейшинства. И таким образом сохраняется у нас учение благо­честия: и у Сына нет недостатка в высшей части жизни, и вечность Отца не умаляется предположением определенного начала у Сына. 26.