Что же скажет кто о противлении теплого холодному или о разности влажного с сухим, о расстоянии вер­хнего и нижнего? Сколько естественных несходств у животных? И какое человеческое слово исчислит разности растений по виду и величине, но плодам и качествам? 28. Но этот мудрец доказывает нам, что для разных дел и действова­ния разные, или не дознав еще того образа Божественного действования, о котором говорит Писание, что словом повеления вся «создашася», или оста­ваясь слепым к усмотрению разностей в сотворенном; и говоря нам так не осмотрительно, постановляет закон о божественных догматах, ни от кого еще, может быть, не слыхав, что все утверждаемое решительно, если не во­обще, то в рассуждении известного предмета, должно быть бесспорным и общепризнанным.

А кто свободно догматически утверждает то, в чем не согласится с ним никто из людей осмотрительных, тот нисколько не отли­чается от рассказывающих на пиру сны или басни. И поелику в сказанном у Евномия такая несообразительность, то, как признающее действитель­ным что в сонном мечтании видят нечто озабочивающее их наяву, с жаром привязываются к несуществующему в действительности и полагают, что владеют желаемым, потому что пожелание видимого удостоверяет в этом обманчивым видением, так и Евномий, вследствие этого, подобного сну, отпечатления догматов, возмечтав, что сказанное им имеет силу, утвержда­ет что это действительно так и этим самым старается доказать остальное.

Место сие у Евномия стоит того, чтобы привести его здесь; буквально же читается оно так: «поелику же сие действительно так, и взаимным отноше­нием одного к другому соблюдается непременная связь, то производящим исследование в сродном вещам порядке и не усиливающимся смешивать и сливать все вместе, если возбуждено будет какое сомнение о сущности, надлежит из первых и непосредственно принадлежащих сущностям дейс­твований производить удостоверение в доказываемом и разрешение сом­нения, сомнение же о действованиях разрешать из сущностей». 29.

Итак, думаю, что для показания нелепости сказанного доста­точно самих речений нечестия. Ибо как изображающий в слове обезобра­женное страданием лицо всего лучше покажет болезнь, сняв пок­рывала, так что смотрящим на видимое ничего не будет должно познавать в словесном изображении, так для способных прозревать душою доста­точно, думаю, обнаружатся безобразие и искажение еретического учения, будучи открыто через одно чтение.

Но поелику, как бы перст какой, на гнилость учения наведя указующее слово, надлежит в большей ясности представить для многих заключающийся в учении вред, то снова повто­рю по порядку сказанное. «Поелику, - говорить он, - это действительно так». Что такое высказывает сновидец? Что такое «это»? И что зна­чит: «так»? То, что одна собственно так называемая и превышая сущность - сущность Отца; а поэтому, без сомнения, не собственно так называется следующая за нею, и еще менее собственно - третья сущность; вот что постановил он законом в сказанном!

Потому ли, что за первою сущнос­тью следует некое действование, произведением и делом которого есть Единородный Сын, связанный мерою действования Его произведшего? Или потому, что сущности представляются меньшими и большими, по­елику как-то заключены одна в другой, и меньшая объемлется более об­ширною, что бывает с сосудами, вкладываемыми друг в друга, вследствие чего Евномий усматривает большими и меньшими те сущности, которые не имеют ограничивающего их конца и предела?

Или потому, что разно­сти созданий показывают знаковость и создателей, так что невозможно от одинаковых действований произойти разным созданиям? Итак, ужели у кого чувствилища души погружены в столь глубокий сон, что, услышав подобные учения, немедленно согласится с утверждающим: «поелику же это таково, и по взаимному отношению соблюдается в этом неразрывная связь».

Ибо, думаю, что признак совершенного помешательства в уме - и говорить подобное этому, и без исследования выслушивать утверждаю­щих, будто бы, по взаимному отношению, какою-то связью поправляется разъединенное между собою несходством в естестве. Ибо, по нашему ра­зумению, соединяется оно или сущностью, и в таком случае по взаимному отношению блюдет неразрывную связь, или отделяется одно от другого по знаковости естества, как думает он.

И в том, что чуждо друг другу, какое найдется отношение по связи, соблюдающее неразрывность? Что же это за сродный вещам порядок, по которому Евномий узаконяет производить исследование? Если бы имел он пред очами у себя учение истины и вследствие того рассуждал о разности, касающейся одного поряд­ка в том, что составляет предмет верований в святой Троице, то, поелику этот, как говорит Евномий, сродный порядок различение ипостасей де­лает не слитным, так что признаются они и имеющими общение по сущности, и разделенными по понятию ипостаси, и Евномий, конечно, не был бы причислен к противникам, говоря то, что стали бы защи­щать и мы.

Теперь же все его сочинение, клонясь к противному, делает, что трудно уразумение понимаемого им здесь порядка. Весьма большая разность между тем, что произвольно, и тем, что невольно, по какой-то естественной необходимости, достигает конца. Огню естественна теп­лота, лучу - светлость, воде - течение, камню - падение вниз; и подобных примеров можно указать множество.

Но если кто построил дом или принял на себя начальство, или завел торговлю, или предпринял другое ка­кое занятие, и, обдумавши дело и приготовившись к нему, то о нем нельзя сказать в собственном смысле, что в сделанном им есть некий сродный этому порядок, потому что согласно с хотением избирающего и с поль­зою совершаемого дела вводится порядок производителями каждого дела.

Итак, поелику здесь еретическое учение отделяет Сына от естественного свойства с Отцом, и той же мысли держится о Духе, как отчужденном от единения с Сыном и Отцом, и во всем сочинении доказывается, что Сын есть дело Отца, и Дух - дело Сына, все же это дела произволения, а не про­изведения естества, то почему Евномий определяет, что дело воли есть не­кий сродный порядок дел?

Не знаю, что разумел Евномий в сочинении сем: то ли, что Бог вся­ческих, создав сие естество Сына и Духа Святаго, соделал такую постепен­ность сущностей, что один подчинен другому? И если это разумеет, то по­чему не объяснил сказанного, на каком основании представляет себе, что знает это о Боге, будто бы в малости дел открывается большая Его сила?

Но кто согласится на это, что в малости произведений усматривается вели­кая причина и сила, а не скажет напротив того, что не всему от Него проис­шедшему мог дать совершенство? И как засвидетельствует Евномий, что Богу принадлежит наивысшее и в самом собственном смысле восписуемое превосходство, если докажет, что сила меньше произволения? Или скажет, что происхождением от Него не подано причины к совершенству, чтобы, конечно, не умалились честь и слава по превосходству чтимого?