Без чаши же Господней последует смерть вечная, ибо уста Господ­ни говорят: «Живота не имате в себе». Чаша Господня есть царство небесное, согласно слову Господа: «Аз завещаю вам, якоже завеща Мне Отец Мой царство, да ясте и пиете на трапезе Моей» (Лк. 22: 29, 30), а того, кто не имеет чаши Господней, постигнет геенна, поглощающая изгнанных из царства.

Чаша Господня — это сообщество с ангелами. Ведь если древняя манна была названа ангельским хлебом («хлеб ангельский яде человек» — Пс. 77: 25) не пото­му, конечно, что она была вкушаема ангелами, ибо они, как бесплотные, не нуждаются в пище, но потому, что была приготовлена и свыше ниспослана по повеле­нию Божию служением ангелов, то тем более Сей, ко­торый говорит о Себе: «Аз есмь хлеб сшедый с небесе» (Ин. 6: 41).

И сию манну, растворенную в чаше Гос­подней, подобает назвать ангельской пищей не потому, что ангелы ее вкушают и пьют, но потому, что всегда ее они благоговейно окружают, честно почитают и покло­няются ей. Посему и причащающийся ее общается со святыми ангелами и делается для них милым и любез­ным. Итак, чаша Господня — сообщество с ангелами, а без чаши Господней с кем будет сообщество, кроме бесов?

Кого чуждаются ангелы, того похищают бесы. Что, если бы спросить кого-либо так: чего ты больше хо­чешь — иметь ли жизнь вечную или смерть вечную? Получить ли царство небесное или геенну? Быть ли в обществе ангелов или же бесов? Не знаю, найдется ли такой, который сказал бы: мне лучше смерть, нежели жизнь; лучше геенна, чем царство; лучше бесы, чем ан­гелы.

Не всякий ли скажет так: лучше мне жизнь, чем смерть; лучше царство, чем геенна; лучше ангелы, чем бесы: ибо всякий человек естественно и разумно боль­ше желает лучшего, чем худшего. Если же, о, человек, ты желаешь лучшего, то почему пренебрегаешь чашей Господней? Если ты боишься вечной смерти, то почему отвращаешься от вечной жизни, находящейся в чаше Господней?

Если геенны трепещешь, то почему не ухва­тишься за царство, находящееся в чаши Господней? Ес­ли избегаешь бесов, почему не приближаешься к анге­лам, благоговейно окружающим чашу Господню? В чаше Господней и жизнь, и царство, и дружба с ангелами. О, как велико приобретение причащения от нее! Там же, где не вкушается чаша Господня, там нет жизни, но смерть; нет царства, но геенна; там далеко отстоят ангелы, а бесы близко.

О, как велико лишение оттого, что не причащаются чаши Господней! Спрошу я еще. Кто хочет получить оставление сво­их грехов? Кто хочет, чтобы все злое, соделанное от юности, все его дела, слова и помышления были проще­ны, оставлены и преданы вечному забвению? Я думаю, что всякий желает такого блага. Поэтому я и говорю: если ты, человек, хочешь оставления грехов, то почему убегаешь от причащения чаши Господней?

Разве не слышишь, как Сам Господь говорит: «Приимите, ядите... во оставление грехов» и «Пиите... во оставление грехов» (Мф. 26: 26, 28)? Я знаю, кто-либо так скажет: я недостоин, я грешен, посему и не дерзаю приступить ко причащению Божественных Тайн. Ты хорошо гово­ришь, называя себя грешником, недостойным и недерз­новенным, ибо кто может быть в совершенстве досто­ин?

Никто из связавших себя плотскими похотями и сластями не достоин приходить и приближаться к Тебе, Царь славы, как говорит об этом святой литургиар. Но ты скверно делаешь, удаляясь и избегая причащения, ибо во псалмах пишется так: «Удаляющийся от Тебе погибнут» (Пс. 72: 27). Недостоинство сие наше бывает двоякого рода: не­достоинство истинно кающихся и недостоинство тех, которые или не искренно каются, или вовсе не каются, или даже и совсем не хотят каяться.

Недостоинство истинно кающихся удостаивается Божественного причащения во оставление грехов, ибо они просят, как недужные, врачевства, согласно слову Христову: «Не требуют здравии врача, но болящий» (Мф. 9: 12). Недостоинство же кающихся ложно или же вовсе не кающихся не удостаивается Божественного причаще­ния, ибо написано: «Не дадите святая псом» (Мф. 7: 6).

Кто же это кающийся истинно и кто кающийся ложно? Кающийся ложно есть тот, кто не искренно ис­поведует свои грехи пред Богом своему отцу духовному, но скрывает их; если же и искренно исповедует, то не сожалеет о соделанном зле. Впрочем, такой иногда от­части и жалеет, однако же он не имеет в сердце своем твердого намерения и не полагает в уме твердого обе­щания не возвращаться к прежним грехам, но по-прежнему имеет надежду и желание делать то же.

Та­кой не достоин Божественного причащения. Пусть он не дерзнет, ибо если он дерзнет приступить ко прича­щению, будет пить и есть во осуждение, и как в Иуду войдет в него после хлеба сатана. Кающийся же истинно есть тот, который, испове­дуя свои грехи и жалея о них, полагает, надеясь на по­мощь Божию, твердое намерение никогда не возвра­щаться к своим прежним делам и всячески блюстись от них.

Такой сподобляется как Божественного причаще­ния, так и милосердия Божия, хотя бы он был и весь­ма недостойным. Примером такого сподобления при несовершенном достоинстве может быть преподобная Мария Египет­ская. О ней пишется, что она настолько была недостой­на Божией милости из-за своей грешной жизни, что да­же церковь не желала ее впустить внутрь себя, о чем она после сама рассказывала преподобному Зосиме на исповеди, говоря: когда моя грешная нога коснулась церковного порога, то церковь, принимавшая всех, не приняла меня окаянной, но появилось как бы воинство для того, чтобы заградить вход, и возбранила мне войти какая-то сила Божия.

Когда же сия грешница положи­ла в сердце своем истинное покаяние, намерение и твердое обещание никогда не возвращаться ко греху, то тотчас не только церковь ее впустила внутрь себя, но в тот же день она сподобилась причащения Божествен­ных Тайн, тела и крови Христовых в церкви Иоанна Предтечи, что при Иордане, как об этом пространно пишется в житии этой святой. Посмотрим теперь.