Евангельский плодный виноградник, описанный у св. Матвея, Он оградил крепким оплотом: «И оплотом огради его» (Мф. 21: 33). Невесту же Свою любезную, за которую и души Своей не пощадил на кресте, Он помещает на земле и сохраняет ее не в райском садовом ограждении, не среди прекрасноплодного рая, но в одном терновом, колючем ограждении: «Крин в тернии».

Должно быть терновое ограждение лучше тех, о которых мы вспоминали, ибо из райского ограждения скоро был изгнан Адам за красивый и вкусный плод; немного постоял и Люцифер между Апокалипсовыми жемчужными стенами: «спаде денни­ца» , и самого наследника виноградника убили делатели, выведя его из виноградника. Будь же и ты, ближняя моя, не в тщетных сладостях рая, не в блеске драгоцен­ных украшений, не в винограднике временного весе­лия, но в терниях, в терпении бедствий, скорбей и умерщвления, всегда мертвость Христа Иисуса на теле нося! Зачем сие?

А для того, чтобы за приятие тех ос­трых терновых шипов и за терпение в тех бедствиях ты приняла в Моем чертоге венец славы. Пусть же невес­та Христова имеет для себя истинный образ такого жи­тия. Вот является для нее образом Сам Жених ее не­бесный, Христос, который умер и воскрес, пострадал и воцарился, принял бесчестие и прославился.

Она же вместе с апостолом видит Иисуса, за принятие смерти славою и честию венчанна. Подобало бы удивиться, что Царь славы не устыдил­ся претерпеть столь бесчестные страдания и смерть, да­бы облечься в Свою прежнюю славу. Но не дивно то, что слава Господня явилась подобно заре в тех самых страданиях, ибо Грядущий на вольную страсть сказал: «Ныне прославися Сын Человеческий».

Если бы там кто-либо сказал: Господи, Ты идешь на страдание и бес­честие, а говоришь, что Ты прославлен; разве после ког­да будешь прославлен? — то это было бы неверно, ибо самое страдание уже является и славою, как говорит об этом и один из отцев: «Славою Сына является крест, как и для Отца славою является Сын». Крест, смерть — вот слава Сына, ибо это корень, начало и мать Его про­славления.

Бесчестие порождает честь, крест родит сла­ву, и славу не только для Самого Господа, но и нам, Его рабам, сынам восточной церкви. Его вольными страда­ниями прославляемся и мы, как воспевает мать наша святая церковь: «Аще ят был еси, Христе, от беззакон­ных мужей, но Ты ми еси Бог, и не постыждуся; биен был еси по плещема, и не отметаюся; на кресте при­гвожден был еси, и не утаю; воскресением Твоим хва­люся, смерть бо Твоя — живот мой».

Но не одни толь­ко люди, а и бесплотные ангелы красуются и славятся Господними страданиями. Вот мы слышим ангела, ве­щающего мироносицам: «Иисуса ищете Назарянина распятого: воста, несть зде». Если бы можно было по­правлять ангела в его словах, то я сказал бы ему: «Святый ангел, не вспоминай бесчестия распятия Господне­го — «ищете распятого»»; но лучше так я скажу тем женам: «Вы Иисуса ищете, Господа нашего, учителя вашего, а вместе и Творца нашего, и Владыку, и Царя сла­вы».

Однако же ангел и ныне при воскресении упоми­нает вместо царских титулов крест, вместо царской сла­вы бесчестие и этим ясно показывает, что и самые стра­дания послужили ему славой и явились предметом особенной хвалы для ангелов. Прекрасно о сем беседу­ет св. Кирилл Иерусалимский: «Да не стыдимся креста Господня исповедати. Ангелы славятся, глаголюще: «Ии­суса ищете распятого».

Не возмогл ли еси, ангеле, рещи: вем, кого ищете, Иисуса моего; но дерзновенно глаголеши: вем, яко распятого ищете. Венец бо есть крест, а не бесчестие» (Катехизис, 13). Мы же внемлем тому, что страдание является славою не только для Христа, но и для людей, и для ангелов. Вспомнить здесь еще и ту древнюю басню, написан­ную в книгах Судей израилевых, в которой говорится, как все деревья, леса, сады и виноградники, собравшись в одно общество, избирали для себя царя.

Когда многие отказывались, тогда они решили избрать терний, чтобы он царствовал над ними, и посему сказали тернию: «Прийди и царствуй над нами». Что, если бы кто ска­зал деревьям: «Послушайте, деревья! Что вы делаете?! Кого выбираете?! Разве нет среди вас славных кедров, высокорослых фиников, благоплодных маслин и других замечательных и полезных деревьев?

А какая вам выго­да от терния, какая польза? Евангелие никогда не похвалит этого, но скажет: «Еда ли собирают от терния грозды?» (Мф. 7: 16). Но пусть не будет унижен со­гласный совет деревьев. Я похвалю их доброе намерение и рассуждение. Хорошо они поступили, избравши себе царем терний, ибо хотя он и терний, однако же в вет­вях своих он имеет уже готовый венец себе и в своей терновной колючести и жестокости имеет свою при­родную славу и украшение.

По своей природе он родит красные цветы. Когда же терний порастет вокруг садов и виноградников, тогда получается готовое ограждение и защита от обид, ибо чрез шипы его, как чрез острое оружие, никто не решится переступить. Итак, царствуй, терний, над деревьями; а вы, пре­красные и высокие деревья, склоните свои верхушки пред тернием и поклонитесь ему. Придите и войдите под тень его.

Различные деревья знаменуют собою различных святых. Кедр, финик знаменуют праведников: «Правед­ник, яко финик, процветет» (Пс. 91: 13). Благоплодная маслина означает учителей церковных, насыщающих души верующих людей духовными плодами слова Божия. Виноград означает всех вообще людей, живущих по Боге. Виноград Господа Саваофа есть дом израилев. Что же знаменует терний?

Он знаменует страдание: «Возвратихся, — сказано, — на страсть, егда унзе ми терн» (Пс. 31: 4); знаменует и мученичество, ибо бедствия подобны острым шипам, а скорби — терновным ранам. Тот, кто терпит ради Бога, тот посреди всего яв­ляется как крин в тернии и уже посреди самих страда­ний начинает получать начатки вечной славы; ибо как свойство терния заключается в том, чтобы производить красные цветы, так и свойство страданий и скорбей в том, чтобы порождать славу, и как все деревья избрали себе царем терний, так и все лики святых усовершили себя страданиями и венец царства небесного заслужили многими скорбями.