, то есть, осуждающий втайне ближнего своего нисколь­ко не отличается от змеи, которая нечаянно вонзает б тело человека свое ядовитое жало, как некогда святого апостола Павла ужалила в руку ехидна, выползши из хвороста от жара в то время, когда апостол собрал мно­го ветвей и положил их в огонь. Но апостол нисколько не пострадал, стряхнувши змею в огонь.

Почему хули­тель и осуждатель подобен змию? А потому, что как змеиное жало укалывает легко, едва ощутимо, но в то же время вливает в рану ужасный смертоносный яд и поражает всю кровь человеческую, так что и легким уколом совершенно убивает человека, — так и осужда­тель, изостривший язык свой наподобие жала змеина, имеет, по Псаломнику, яд змеиный во устах своих; он льстит своим языком и вместе с тем тяжко вредит.

Он будто и любезно говорит с каждым о других, но в то же время он вливает в сердце каждого яд осуждения, а чрез это приводит к смертному греху осуждения ближнего и убивает душу. Как змея жалит одну какую-либо часть тела, а наполняет смертоносной болезнью все члены, так вредит и осуждающий, унижающий ближнего; он соблазняет слушающих, смущает мирное пребывание, пресекает единение, изгоняет любовь, умножает гнев и вражду, поднимает брань и ссоры и разрушает иногда дома, грады и царства.

Как змеиное жало, по свидетель­ству естествоиспытателя Плиния, хотя и кажется од­ним, однако же является тройственным: разделяясь на­двое, оно причиняет три язвы на одном месте; точно так язык хулителя и осуждателя одним словом причи­няет троякий вред. Во-первых, он вредит непроститель­ным грехом собственной совести, потом вредит добро­му имени и чести того, о ком он говорить злое, и, на­конец, вредит тому, кто слушает речи его.

Таким образом он убивает сразу двоих вместе с собою треть­им, или лучше сказать, первым. О, треокаянный хули­тель, клеветник, злонравный осуждатель! Какой муки ты достоин даже за одно душевное убийство. А о трех убийствах какой ты дашь ответ, какому подпадешь су­ду, какой подвергнешься казни? Люди израилевы не­когда роптали в пустыне на Бога и Моисея, и за это по­пустил на них Бог ядовитых змей.

В другом же перево­де пишется так: «Посла Господь на люди Своя змии огненныя» (Чис. 21: 6). Поелику неблагодарные израиль­тяне согрешили роптанием, хульно клеветали на Бога, оскорбляли Моисея и Аарона, несправедливо порицали их в беседах друг с другом и осуждали святых лиц, — за это наказал их Господь ядовитыми змеями, и даже не просто змеями, но огненными: «Пусти Господь змии огненныя».

Что же думаете вы, осуждатели, порицатели, хулители, клеветники? Не будете ли вы преданы во аде змеям огненным, дабы пожирали вас во веки? Но зачем малым змеям или ехиднам уподобляю я род осуждателей и хулителей ближнего? Не ярче ли обнаружу их нрав змеиный, если уподоблю их некоему великому семиглавому змею, хобот которого отторг третью часть звезд небесных? (Апок. 12: 3, 4).

Как нет змея больше, чем змей семиглавый, так нет и греха сильнее, чем грех осуждения ближних; ибо все грехи, подобно малым змеям, имеют только одну главу, то есть, причиняют только личную погибель, — грех же осуждения имеет не одну, но семь глав, семь, скажу, причин своей гибельности. Первая глава змея значит: утаивать и даже не вспо­минать добрых дел ближнего.

Вторая — осуждать вся­кое доброе дело ближнего. Третья — не только не при­знавать никакой добродетели ближнего, но даже при­числять его к непотребным. Четвертая — разглашать какое-либо тайное согрешение ближнего. Пятая — преувеличивать грехи ближнего пространными речами и порождать о нем злую молву в народе. Шестая — лгать о ближнем, изобретать и слагать о нем ложные слухи и проступки, которых он не только не совершал, но даже и в мыслях не имел.

Седьмая и последняя — опозорить в конец доброе имя и честь ближнего и вся­чески подвергать его мукам временным и вечным. Ви­дите, как ужасен сей семиглавый змей, как велик сей грех осуждения ближнего! Семиглавый змей, виденный Богословом, был пред­знаменованием антихриста, а осуждающий ближнего есть на самом деле антихрист, как говорит об этом свя­той Леонтий, епископ неапольский, в Отечнике: «Судя­щий ближняго похищает сан Христов и есть антихрист Ему» (Слово 9 о неосуждении).

Вы знаете, каков анти­христ друг Христу; таков друг Христу и всякий, осуж­дающий ближнего своего. Вы знаете, каков угодник Бо­гу антихрист; таков же угодник Ему и всякий, кто осуждает ближнего своего: он не угодник, но злобник, не друг, но враг. Богослов говорит так: «Дети, послед­няя година есть: и слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша; от сего разумеваем, яко последний час есть» (1 Ин. 2: 18).

Почему можно уз­нать близкий конец видимого мира сего? Потому, что умножились антихристы. Но, о, Богослов святый, ска­жи нам, кто среди нас антихрист? Укажи нам перстом своим хотя одного: нет ли его здесь во святом храме среди нас? Разве я, или кто другой? О, поистине их очень много! Кто же такие? Слышим мы вместо Бого­слова блаж. Августина, который говорит: «И мы в на­ше время знаем многих антихристов, ибо всякий жи­вущий неправедно и хулящий добрых, есть антихрист, слуга сатаны». Теперь видим, кто антихрист.

Тот, кто сам живет неправедно, а других хулит; поистине он — антихрист. О, как много среди нас живет таких анти­христов! Разве не все мы? Разве не все мы живем не­правдою? Разве не все хулим добрых? Посмотри вся­кий в свою совесть, не антихрист ли ты? О, народ хри­стианский, превратившийся в антихристов! И чего нам ждать более, как скончания мира?

Из сего видим, что близок последний час. Знаете ли вы, какой конец ожи­дает антихриста? Он будет связан и ввержен в бездну, в озеро огненное, раскаленное. Такой же конец ждет и всякого, кто осуждает ближнего своего. Мы немного уклонили нашу беседу от змея к антихристу, хотя, впрочем, не заблудились и не сошли от предположен­ного пути, ибо змей есть только образ антихристов, ан­тихрист же — самое дело.