Это бездна судеб, бездна милосердия: «Неизследную милосердия Твоего призываю бездну». «Шама» — воды бездонной! Над этими бездонными водами, над этой бездной носится и Дух Божий, ибо Дух Свя­той от Отца исходит, на Сыне почивает и со­вершает воплощение Сына: воплотившагося от Духа Свята (Символ веры). Далее, здесь имеется и твердь, но посмот­рим на нее внимательно. Твердь!

На бездну Божественных судеб и безмерного милосердия, на эти бездонные ду­ховные воды походит не что иное, как только твердая любовь Его к роду человеческому: Положил еси к нам твердую любовь Твою, Господи. Тверда та любовь, ради которой Сын Божий, преклонив небо, сошел на землю, из Бога стал Человеком, из богатого нищим, из господина слугой.

«Не для того пришел», — го­ворит Он, — «чтобы служили Мне, но чтобы по­служить. Так возлюбил Бог мир» (Мф. 20, 28; Ин. 3, 16). Тверда та любовь, ради которой Бог наш, Творец наш, не стыдится назвать нас братией: «Вы друзья Мои», — говорит Он (Ин. 15, 14). Апостол, описывая рождество Христово от Девы, говорит: «Равен Богу, но уничижил Себя Самого» (Флп. 2, 6—7).

В Иеронимовом перево­де это читается так: «Себя истощил». Обнищал, истощил Бог Себя, Он так возлюбил нас, что расточил нам все имение Своего небесного богатства и, как бы не имея больше ничего, что бы дать, в конце концов дал нам Самого Себя: «Себя истощил». А как Он истощил Себя? Будучи Светом неприступным, Он облекся темнотой. Предвечно сущее Слово Отчее, говорившее через пророков, сделалось безгласным.

Крепкий и сильный изволил немоществовать в младен­ческом теле. Источник жизни Сам жаждет. Хлеб ангельский алчет. «Везде сый и вся ис­полняли не имеет, где голову приклонить», и бежит в Египет. Вот как Он истощил Себя и обнищал ради любви к нам. «Так возлюбил». Некоторые крайнюю любовь называют восхищением ума и восторгом, ибо тогда чело­век как бы забывает себя.

Но в преизобильной любви Своей и Господь (осмелюсь сказать) как бы забывает Себя, ибо, истощив Себя и как бы оставив Самого Себя, Он вперил в нас весь Свой ум, весь Свой разум, которым «со­творил веки» (Евр. 1, 2), послав нам Сына Сво­его для нашего спасения: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин. 3, 16). Господи! Что же Ты нашел в нас, непо­требных?

Ты — Свет превечный, всю тварь озаряю­щий, мы же только темнота, грубая, осязае­мая египетская темнота. Ты — Источник чистоты, мы же сквер­ный, смрадный поток. Ты — великолепие, превосходящее вся­кую красоту: «Красота в деснице Твоей вовек» (Пс. 15, II), — мы же одно мерзкое бытие, как говорит о нас Иеремия: «Потемнело пуще сажи лицо их» (Плач. 4, 8).

Ты есть то, что есть, а мы ничто: мы как бы не существуем пред Твоим бытием. На что же мы пригодны для Тебя? Любовь Его настолько велика, что подоб­но восторгу ни на что не обращает внимания и как бы себя забывает. Пусть мы темны, скверны, мерзки и ничтожны, но Его преве­ликой Божественной любовью — если только сами с покаянием прибегаем к Нему — мы соделываемся людьми святыми, светлыми, чистыми и выше, чем Ангелы: «Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамо­во» (Евр. 2, 16).

Вот как тверда любовь Божия к нам: «Так возлюбил!» О любовь Твоя, Человеколюбче! Вот како­ва твердь Его в сей бездне — это Его Божест­венная, твердая любовь милосердия к нам, грешным. Итак, твердью является твердая любовь Божия к нам; она есть именно небо, а небо это есть «шамайм», то есть водное, — Христос Господь, Который ныне изливает слезы из очей Своих, а потом на Кресте изливает воду из ребер Своих, тем исполняя слова Давидо­вы: «Как вода излился» (Пс.21, 15).

Да и само ес­тество наше, воспринятое Им ныне, подобно воде, как говорит о том феокоитянка Давиду: «Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать» (2 Цар. 14, 14). И все люди, для искупления которых при­шел Сын Божий, все они - воды: «Слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих» (Откр. 19, 6).

Волнистым не­бом в Вифлеемском вертепе является ново­рожденный Младенец в естестве нашем. Ос­нование этого ясно. Ведь как дождь или роса сходят с неба, так слезы исходят из очей Хри­стовых, плачущих в младенчестве. Праотцы некогда молили, чтобы небеса свыше кропи­ли росу, и вот мы уже имеем желанную росу — слезы Христовы, проистекающие из таинст­венного неба, из естества Его человеческого.

Когда идет с неба сильный дождь, люди останавливаются на некоторое время под кровлей. Так и мы, видя мысленный дождь от мысленного неба, видя слезы из очей Христо­вых, остановимся здесь немного в рассужде­нии о небе, ибо слезы Христовы весьма близки к небу. Я бы не спрашивал о причинах слез Хрис­товых, если бы не видел Его необычайного рождества.

Всем родившимся младенцам свойственно плакать, они имеют это свойство от природы. И Младенец Христос, приняв на Себя наше естество, тоже плачет, как Младе­нец, по силе естества человеческого, но плачет Он не одинаково со всеми прочими младенца­ми. Каким я считаю рождество Его, таково и младенчество Его, потому и плач Его необы­чен. Маленькие дети мира сего, если плачут, то сами не знают, о чем они плачут, ибо они еще не имеют разума, не смыслят до тех пор, пока, со временем придя в возраст, они не начнут мало-помалу понимать и разуметь.

Христос же, плача, хотя и маленький, уже знает, о чем плачет. Есть предание святых учителей, что Хрис­тос Спаситель, хотя родился и с маленькими членами, как того требует человеческая при­рода, но уже с готовым, целым разумом, как «Божия премудрость» (1Кор.1,24). Он рос те­лом, а разум Его нисколько не нуждался в возрастании. Он родился с тем совершенным разумом, какой нужен был Ему для земной жизни.