Однажды наш герой выступал в Московском политехническом институте. В зале присутствовали студенты многих факультетов и безропотно внимали советскому «витии», говорившему как по-писан-ному. Тема была всё та же: «прозрение» и отречение от веры с последующей переориентацией на проповедь «научного атеизма». В завершение лекции слушателям было предложено задать вопросы.

Из середины зала поднялась одна рука, тотчас замеченная товарищем Чертковым. Какая-то девушка поднялась с места и очень громко, предельно отчётливо задала свой вопрос, который прозвенел в воздухе, как стрела, выпущенная из тугого лука:

«Скажите, пожалуйста, Вы от Христа отреклись, как Пётр или как Иуда?» Говорят, лектор, застыв на месте, так и не нашёлся что ответить на это удивительное вопрошение…

Неверие, или безотчётное противление истине, врачует Сам Господь. Я говорю сейчас не о циничном и продажном безбожии чертковых, а о греховном неведении простецов, насильственно отчуждённых от Бога через помрачение и растление их умов. Жизнь, без сомнения, хороший учитель. Время лечит телесные раны и врачует язвы души. Время просветляет ум, если только человек внимателен к путям своим и умеет размышлять о своих ошибках.

С возрастом приходит мудрость, а мрак лжи рассеивается и обращается в небытие. Но, думаю, целительное воздействие времени объясняется более глубокой причиной. Эта причина – молитва. Незримая, неведомая никому из нас молитва, теплящаяся в сердечной глубине того, кто любит нас и терпеливо ждёт... Ждёт часа нашего подлинного прозрения и прилежно об этом молится.

Это прозрение, наконец, наступает, увы, весьма часто после кончины молившегося за нас с любовью человека…

Раскаяние

Есть люди, которые считают себя всегда правыми. По большей части, они редко умеют благодарить или сохранять чувство благодарности, признательности. Это большое несчастье. Такая душа напоминает собой дерево, пострадавшее от лесного пожара. Величественный обугленный ствол, мощные ветви, тянущиеся кверху, но – ни листочка, ни цветов, ни плодов… А иные люди, напротив, настолько сроднились с ощущением вины, что, согрешая самоедством, лишают самих себя способности радоваться милости Божией, безмерной и бесконечной. Крайности всегда нехороши.

Так называемый переходный возраст знаменит своим гонором, ложным чувством самодостаточности, не нуждающейся в чьих-либо советах, а тем паче – в предостережениях. С братом Митей мы счастливо избежали многих эксцессов юности, благодаря правильному отношению к нам родителей. Не мне вам рассказывать, дорогие читатели, насколько опасен для подрастающего поколения нездоровый интерес к горячительным напиткам.

В нынешнее время он приобрёл размах всенародного бедствия. Но и тридцать пять-сорок лет тому назад школьники не были избавлены от подобных искушений. Милый отчим, которого мы называли «дядя Лёня», как-то невзначай обронил в отношении спиртных напитков совсем короткую фразу. Она оказалась очень существенной для нас по своим добрым последствиям: «Не нравится – не пейте».

Руководствуясь вкусовым, гастрономическим критерием, я, по существу, вина и в рот не брал вплоть до окончания университета, вовсе не будучи при этом убеждённым «трезвенником». Конечно, без искушений дело не обошлось.

Помнится, в десятом классе после урока физкультуры быстро повзрослевшие однокашники, хитро подмигивая друг другу, предложили и мне зайти с ними в туалет (очевидно, самое «подходящее» место), обещая нечто, достойное внимания. Один из них раскрыл полупустой портфель, где вместо учебников спряталась солидного размера бутыль с крепким напитком янтарного цвета.