Вообще же общая исповедь без край­ней нужды должна быть всегда избегаема, ибо она, во-первых, не настраивает исповедающихся к ис­креннему и глубокому познанию и сознанию своего духовного состояния; во-вторых, лишает возмож­ности пастыря узнать духовное состояние своих па­сомых и, в-третьих, для духовно хромающих людей личная исповедь является своего рода «костылем», который поддерживает в них какую-то энергию к духовной брани со своими грехами.

При общей ис­поведи этот «костыль» исчезает. Исповедь пред духовником должна быть личная, тогда можно судить о чувстве духовного раская­ния. Оно сказывается в голосе, в лице, в слезах исповедника. Всего этого нельзя видеть во время общей исповеди. Молитва перед исповедью Не уклони, Господи, сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех*.

Должно часто прибегать к причастию Св. Таин не с усматриванием своего достоинства, а со сми­рением и страхом, как болящему к врачевству (старец Иларион Симоновский). На исповеди, если что вспомнится из прежней жизни, не исповеданное по забвению, и это долж­но исповедать. Человеку**, к немуже не извещается сердце твое, не извещай ему совесть свою (авва Мина).

Святое время говения, исповеди и причащения есть такое драгоценное время в нашей жизни, что * Придумывать извинения и оправдания. - Сост. ** Вероятно, применимо к священнику. - Сост. целой вечности недостанет для того, дабы дос­тойно возблагодарить Бога за эту дарованную нам от Него милость. Всякий христианин прежде должен раскаяться, тогда сможет достигнуть добродетели.

Впрочем, покаяние нужно не только всем согрешающим, но и в добродетель приходящим (авва Мина). Покаяние Господь нам дал, как умывальницу не­бесную. Оно всю душу вычищает, как снег белу делает (святитель Феофан Затворник). Бесплодное покаяние Бесплодное покаяние — обыкновенное явле­ние. На исповеди редко можно слышать, чтобы грешник отстал от прежних грехов; он приносит на исповедь старые свои грехи с прибавлением новых.

Пока говеет человек, он еще сдерживает­ся, но по окончании говения спешит к прежним греховным привычкам. От сего и самое говение бесплодно. Не хотят знать, что говением не пре­кращается покаяние, а только полагается начало его, только посевается доброе семя, а чтобы это семя принесло плод, надобно продолжать труды покаяния. Нелегки эти труды, но без труда ни­чего не достается.

Притом сначала бывает труд­но, а потом легче и легче. Мы обещаем только на словах принесть покаяние, на самом же деле и не касаемся сего подвига, ибо живем, как жи­ли и прежде. То же рассеяние, осуждение других и злословие, та же блестящая одежда, те же рос­кошные яства, тот же продолжительный сон, та же непрестанная суета и заботы, принуждающие душу забыть о самой себе.

Мы знаем одно толь­ко имя покаяния, которое у нас бывает бесплод­но и недействительно. Многие даже удаляются от Святых Таин, нисколько не думая об участии в их благодатном освящении и почитая это делом как бы маловажным (святитель Григорий Нисский). Что пользы, если без чувств, со скукою или рас­сеянием будем стоять на службах, досадуя, что долго тянутся; время, свободное от служб, будем проводить в полусне и бездействии; затем (на ис­поведи)

холодно проговорим на духу «грешен» про грехи, о которых спросят, и помышления не имея о том, что главною у нас целью должно быть совершенное исправление жизни. Что пользы? Это будет значить — исполнить обычай говения, а не говеть во спасение. Блюдите убо, как опасно хо­дите, когда враг спасения, искушая грехами, ухит­ряется делать бесполезными дарованные нам бла­годатью Божиею средства к очищению от грехов и тем продолжает владычество свое над нами.

Часто нет сокрушения у кающейся на испо­веди, а лишь сообщение о своей праведности: «Я не убила, не украла, не обидела», и так да­лее. А ведь может случиться страшное. Вот что говорит святитель Феофан Затворник: «...Может случиться, что когда духовный отец будет про­износить: "Прощаю и разрешаю", Господь ска­жет: "А Я осуждаю"».

Все сети вражии при исповеди духовному отцу разрушаются. Уклонение от зла есть начало покаяния; начало покаяния есть начало спасения, начало спасения есть благая решимость угождать Богу. Велики грехи мои, но несть грех, побеждаяй че­ловеколюбие Божие. Никто посему не отчаивай­ся, пока не пришло время праведного суда Божия. Мы в царстве благодати, у нас есть Спаситель.

Но делайте, сказано, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати (Ин. 9: 4). Если ты, грешник, не только сожалеешь о своих падениях, но и напрягаешь все силы к восстанию и исправлению, то милосердие Божие готово все простить тебе и паки принять тебя в дом отече­ский, как блудного сына. Есть одно препагубное лукавство в сердцах на­ших: все грехи раскрывают иногда охотно, ис­ключая самый главный, который больше всех срамит и стыдом покрывает лицо наше.

Чаще всего это плотской грех, но и всякий другой мо­жет встать в разряд сей. В ком есть такая немочь, тот готов бывает и все подвиги подъять, и всякие добродетели совершить, лишь бы неприкосно­венною осталась любимая болезнь. А у Господа таков закон: не давай Мне милостыни, когда страдаешь нецеломудрием, не давай поста, когда обременен любостяжанием, не давай труда мо­литвенного, когда болен тщеславием.

Свою рану открывай, чтобы исцелиться и украситься про­тивоположною добродетелию. Воодушевись же, всякая душа, преодолеть себя в том особенно, что противится преодолению (святитель Феофан Затворник). Великое счастье, когда при мысленной брани есть духовник, которому можно исповедаться. Бес ненавидит сей путь.