Мы знаем одно толь­ко имя покаяния, которое у нас бывает бесплод­но и недействительно. Многие даже удаляются от Святых Таин, нисколько не думая об участии в их благодатном освящении и почитая это делом как бы маловажным (святитель Григорий Нисский). Что пользы, если без чувств, со скукою или рас­сеянием будем стоять на службах, досадуя, что долго тянутся; время, свободное от служб, будем проводить в полусне и бездействии; затем (на ис­поведи)

холодно проговорим на духу «грешен» про грехи, о которых спросят, и помышления не имея о том, что главною у нас целью должно быть совершенное исправление жизни. Что пользы? Это будет значить — исполнить обычай говения, а не говеть во спасение. Блюдите убо, как опасно хо­дите, когда враг спасения, искушая грехами, ухит­ряется делать бесполезными дарованные нам бла­годатью Божиею средства к очищению от грехов и тем продолжает владычество свое над нами.

Часто нет сокрушения у кающейся на испо­веди, а лишь сообщение о своей праведности: «Я не убила, не украла, не обидела», и так да­лее. А ведь может случиться страшное. Вот что говорит святитель Феофан Затворник: «...Может случиться, что когда духовный отец будет про­износить: "Прощаю и разрешаю", Господь ска­жет: "А Я осуждаю"».

Все сети вражии при исповеди духовному отцу разрушаются. Уклонение от зла есть начало покаяния; начало покаяния есть начало спасения, начало спасения есть благая решимость угождать Богу. Велики грехи мои, но несть грех, побеждаяй че­ловеколюбие Божие. Никто посему не отчаивай­ся, пока не пришло время праведного суда Божия. Мы в царстве благодати, у нас есть Спаситель.

Но делайте, сказано, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати (Ин. 9: 4). Если ты, грешник, не только сожалеешь о своих падениях, но и напрягаешь все силы к восстанию и исправлению, то милосердие Божие готово все простить тебе и паки принять тебя в дом отече­ский, как блудного сына. Есть одно препагубное лукавство в сердцах на­ших: все грехи раскрывают иногда охотно, ис­ключая самый главный, который больше всех срамит и стыдом покрывает лицо наше.

Чаще всего это плотской грех, но и всякий другой мо­жет встать в разряд сей. В ком есть такая немочь, тот готов бывает и все подвиги подъять, и всякие добродетели совершить, лишь бы неприкосно­венною осталась любимая болезнь. А у Господа таков закон: не давай Мне милостыни, когда страдаешь нецеломудрием, не давай поста, когда обременен любостяжанием, не давай труда мо­литвенного, когда болен тщеславием.

Свою рану открывай, чтобы исцелиться и украситься про­тивоположною добродетелию. Воодушевись же, всякая душа, преодолеть себя в том особенно, что противится преодолению (святитель Феофан Затворник). Великое счастье, когда при мысленной брани есть духовник, которому можно исповедаться. Бес ненавидит сей путь.

Такое исповедание начи­нает умерщвлять мало-помалу страсти. Старцу Иосифу Оптинскому рассказывали про одну особу, которая умерла без исповеди и при­чащения, потому что в ее приходе был священ­ник, о котором она знала много нехорошего и не захотела у него исповедоваться. Старец пожа­лел умершую и сказал, что не должно смущаться жизнью иерея, так как рука его только действует, а Таинство совершает благодать.

Тем, кто вместо исповедания своих грехов на ис­поведи начинает вразумлять священника, надо сказать: «Вы стараетесь учить и вразумлять ме­ня как человека невежественного и несведущего в том, о чем я говорю, хотя даже и мальчикам хо­рошо понятно, что вы находитесь под действием диавольского внушения. Вам кажется, что вы ис­поведуете свои помыслы, но в действительности это не исповедь; вы устраиваете словопрение и менторское судилище на погибель души своей».

Понуждай себя к простоте и откровенности грехов своих перед духовным отцом; от всех же других скрывай свои брани, потому что такою преступною откровенностью повредишь себе и другим, которым отнюдь не полезно слышать о твоих грехах и бранях. Понуждай себя, и паки понуждай; за твое постоянное понуждение в от­кровенности грехов Господь даст тебе в свое вре­мя силу открываться с легкостью.

Без сего тебе не достигнуть ничего духовного и благодатного, а пребудешь плоть и кровь. При решительном откровении делами, словами и помышлениями можно в один год преуспеть более, нежели при посредстве других подвигов, самых многотруд­ных, в течение десяти лет. Оттого враг и борет так сильно против этого спасительного делания (святитель Игнатий (Брянчанинов)).

Главное - нужно молиться Богу, чтобы Он даро­вал смирение, и очищать свою душу покаянием и исповеданием пред духовным своим отцом. Без труда же самоотвержения и без очищения души скорбями и лишениями, и особенно без возмож­но частого исповедования пред духовником, жи­вя в покое, человек постепенно начинает быть всячески довольным собой, помышлять о своих мнимых достоинствах как о действительных и, сравнивая себя с другими людьми, мытарями и грешниками, считать себя святым и безгрешным (иеросхимонах Николай).

В разрешительной силе священника не нужно сомневаться: каков бы он ни был, лишь бы не состоял под запрещением. Эта сила не столько в чувстве умиления, сколько в твердой решимости избегать греха, бороться с ним. Объявляя духовнику одни душевные грехи, в плотских же мало каясь, христианин вредит себе, того не понимая. Злой дух действует на человека и в сновидении.

Об этом немедля надо сказать духовному отцу. Ежели человек хочет, чтоб враг-диавол не имел в чем оклеветать его в час смертный, то исповедь должен творить, ни самомалейшего движения плоти и духа Богу противного не скрывая пред отцом духовным: что сделал, или помыслил, или какими именно помыслами более смущаем был. Откровение духовнику хульных мыслей есть важное средство для прогнания хульного беса.