Такое исповедание начи­нает умерщвлять мало-помалу страсти. Старцу Иосифу Оптинскому рассказывали про одну особу, которая умерла без исповеди и при­чащения, потому что в ее приходе был священ­ник, о котором она знала много нехорошего и не захотела у него исповедоваться. Старец пожа­лел умершую и сказал, что не должно смущаться жизнью иерея, так как рука его только действует, а Таинство совершает благодать.

Тем, кто вместо исповедания своих грехов на ис­поведи начинает вразумлять священника, надо сказать: «Вы стараетесь учить и вразумлять ме­ня как человека невежественного и несведущего в том, о чем я говорю, хотя даже и мальчикам хо­рошо понятно, что вы находитесь под действием диавольского внушения. Вам кажется, что вы ис­поведуете свои помыслы, но в действительности это не исповедь; вы устраиваете словопрение и менторское судилище на погибель души своей».

Понуждай себя к простоте и откровенности грехов своих перед духовным отцом; от всех же других скрывай свои брани, потому что такою преступною откровенностью повредишь себе и другим, которым отнюдь не полезно слышать о твоих грехах и бранях. Понуждай себя, и паки понуждай; за твое постоянное понуждение в от­кровенности грехов Господь даст тебе в свое вре­мя силу открываться с легкостью.

Без сего тебе не достигнуть ничего духовного и благодатного, а пребудешь плоть и кровь. При решительном откровении делами, словами и помышлениями можно в один год преуспеть более, нежели при посредстве других подвигов, самых многотруд­ных, в течение десяти лет. Оттого враг и борет так сильно против этого спасительного делания (святитель Игнатий (Брянчанинов)).

Главное - нужно молиться Богу, чтобы Он даро­вал смирение, и очищать свою душу покаянием и исповеданием пред духовным своим отцом. Без труда же самоотвержения и без очищения души скорбями и лишениями, и особенно без возмож­но частого исповедования пред духовником, жи­вя в покое, человек постепенно начинает быть всячески довольным собой, помышлять о своих мнимых достоинствах как о действительных и, сравнивая себя с другими людьми, мытарями и грешниками, считать себя святым и безгрешным (иеросхимонах Николай).

В разрешительной силе священника не нужно сомневаться: каков бы он ни был, лишь бы не состоял под запрещением. Эта сила не столько в чувстве умиления, сколько в твердой решимости избегать греха, бороться с ним. Объявляя духовнику одни душевные грехи, в плотских же мало каясь, христианин вредит себе, того не понимая. Злой дух действует на человека и в сновидении.

Об этом немедля надо сказать духовному отцу. Ежели человек хочет, чтоб враг-диавол не имел в чем оклеветать его в час смертный, то исповедь должен творить, ни самомалейшего движения плоти и духа Богу противного не скрывая пред отцом духовным: что сделал, или помыслил, или какими именно помыслами более смущаем был. Откровение духовнику хульных мыслей есть важное средство для прогнания хульного беса.

Исповедуя хульные мысли, не объясняй в под­робности хульных слов. Лучше получить за тяжкий грех епитимию от священника, чем ожидать Божьего наказания. Нужно непременно записывать всякий, хотя и маленький, грех, как вспомнишь, а потом пока­яться; а то мы все откладываем: то грех мал, то стыдно сказать, после скажу, со временем, а при­дешь каяться — и сказать нечего.

Много потому бывает примеров, что перед смертью долго то­мятся и не умирают. Диавол бо не токмо великих ради преступлений и смертных согрешений над человеками власть приемлет, но и малых ради согрешений, о них же мы ничтоже мня погрешаем, приемлет власть. Епитимию нельзя не исполнять. Сам архиерей от нее разрешить не может. Тебе стыдно открывать грехи.

А Священное Писание учит: Благо есть исповедатися Господеви (Пс. 91: 2). Значит, это от диавола, который боит­ся нашего блага, пользы душевной (преподобный Анатолий Оптинский). Есть люди, которые более боятся стыда на испо­веди открывать грехи, нежели желают спасения, подражая в сем случае больным, которые, сты­дясь показать врачам тайные свои язвы, умирают от постыдных болезней...

Помышляя об испове­ди, помышляй также и об адском огне, который исповедь может для тебя погасить. Покаяние, по учению св. отцов, открывает гла­за, открывает зрение на грехи. Покаявшись в од­них, человек начинает видеть другие, третьи и т. д., начинает считать грехом то, что прежде не считал грехом, вспоминает нераскаянные грехи, давно минувшие, давно забытые, и самые грехи начинают казаться тяжелее и тяжелее.

От этого святые плакали о своих грехах, когда уже стано­вились святыми, чудотворцами. Если кто грешит в надежде на покаяние, тот по­винен в хуле на Духа Святаго. Сознательно со­грешать с безрассудной надеждой на благодать Божию и думать: «Ничего, покаюсь» — это есть хула на Духа Святаго. Иное дело грешить бес­страшно, сознательно и не каяться, а другое дело -когда человек не хочет грешить, плачет, кается, просит прощения, но по немощам человеческим согрешает.

Человеку свойственно согрешать, но не должно унывать и приходить в чрезмерную печаль, если и придется согрешить. Не каять­ся же свойственно бесам, поэтому необходимо каяться. Если грешник не предупредит ныне своей смерти делами истинного покаяния и исповедания сво­их грехов, то может чрез это вовеки погибнуть и получить мстительное воздаяние за непокаянную жизнь свою.

Покаянием содеянные грехи уничтожаются и уже нигде не поминаются: ни на мытарствах, ни на Суде (старец Георгий Затворник). Один старец молил Бога об умерших, просил по­казать ему, где находятся его ученики, и увидел двоих из них в страшных муках, и спросил их: «За что вы попали сюда?» Один отвечал, что он попал за чревообъядение, а другой — за скрытые на исповеди грехи.