Кто на добрые дела свои надеется, даже при ве­ре, — заблуждается. Преступая же заповеди, по­каянием опять приобретается благодать, данная в крещении (преподобный Макарий Оптинский). Никогда нельзя отчаиваться, даже в больших грехах: Давид впал в блуд, но покаялся — и стал пророком (старец Иоанн Троицкий). Как от недостатка воды засохшее уже дерево, если поливать его водою, снова дает отростки, так и душа, умерщвленная грехом, если покает­ся и умилостивит своего Владыку, омывается от скверны и, приобщившись духовной благодати, напоив ум обильным орошением, приносит пло­ды всякой правды.

Не сомневайтесь, откровенность ваша врагу не­приятна, а послужит вам на великую пользу и введет в свет Божий и душевное здравие (старец Адриан Югский). Когда, по падении, желаем обратиться к покая­нию, демон говорит всякой душе: «Нет тебе спа­сения о Боге твоем». И горе тому, кто поверит ему, лукавому! Он старается всячески удалить ум наш от Бога и памяти смертной, чтобы погубить душу.

Не будем отчаиваться в своем спасении! Покаемся. Тысячекратно принесем покаяние. Бог радуется о всяком добром деле, преимущественно же — о душе кающейся, ибо весь приклоняется к ней и призывает, говоря: Грядущаго ко Мне не из-жену вон (Ин. 6: 37) (преподобный Ефрем Сирин). Наша стыдливость на исповеди — злая насмеш­ка над нами врагов наших. Бог видит грех и без исповедания греха.

Он ищет исповедания единст­венно для того, чтобы уврачевать. Во всю вселенную произнесено слово, что греш­ников кающихся Господь приемлет и удостаи­вает Своей милости. Теперь следует каждому грешнику себя самого рассматривать, точно ли он есть из числа кающихся; ибо кающиеся пре­стают от грехов, скорбят о том, что прежде со­грешили, чтобы вновь не обратиться на грехи свои, как пес на свою блевотину и свинья омыв­шаяся — в кал смрадной тины.

Итак, истинным покаянием они делаются чужды прежде бывшим друзьям своим, которые услаждались с ними во грехах. Прежде всего надобно знать, что в Новом Завете нельзя видеть различения малых и важных гре­хов. Ибо на все грехи падает один приговор, когда Господь говорит: Творяй грех, от диавола есть (1 Ин. 3: 8). Вообще же, если и дозволено говорить грех малый и великий, то в том только смысле, много он тобою владеет или мало.

Надо понять, что неприлично кающемуся и скорбящему о своих грехах есть постом сладко и обильно, хотя бы и постные блюда. Можно ска­зать, что поста не будет, если человек будет вста­вать из-за стола с вкусными постными блюдами с чувством переобременения желудка. Здесь мало будет жертв и лишений, а без них не будет истин­ного поста. О внутреннем покаянии пред Богом Примеры внутреннего покаяния видно из днев­ника святого Иоанна Кронштадтского.

Он часто пишет про то, как, заметив за собою грех — или раздражения, или внутреннего осуждения кого-либо, или принятия излишнего количества пищи, или суетной мысли во время Богослужения и т. п., тотчас начинал каяться и усиленно просить Бога о прощении ему подобного греха. Душа признательная, кающаяся, не любящая грех, не погибнет, хоть и падает, но соблюдает­ся для совершенного спасения. Св.

отцы гово­рят: хоть кто и грешит, но внутренно ненавидит грех и тоскует после падения, тот, долго ли, ко­ротко ли, совершенно разлюбит грех и скажет: Совершенною ненавистию возненавидех я: во враги быша ми (Пс. 138: 22). От Божьего мило­сердия до смерти не отступайте (старец Иоанн Троицкий). Старец Варсонофий Оптинский, благословляя говеющих, советовал после вечерни, на которой читают каноны, не вкушать ничего до причаще­ния Св. Таин.

В исключительных случаях разре­шал выпить только чаю. Мы не можем каяться надлежащим образом, если не узнаем способа этого самого покаяния; потому что каяться — значит и оплакивать со­деянные грехи и оплакиваемых грехов больше не творить. Ибо кто оплакивает грехи, продол­жая их, тот или притворяется, что он кается, или не имеет верного понятия о покаянии.

Ибо что пользы, если бы кто оплакивал грехи роскоши и между тем продолжал бы еще быть чрезвычайно любостяжательным. Когда мы желаем очистить свою совесть от гре­хов Таинством Покаяния, то нам надобно: иметь твердую веру и надежду на Иисуса Христа; иметь сокрушение и болезнование о том, что мы прогне­вали Бога; простить всем своим врагам и оскорби­телям все обиды, какие они нам сделали; без вся­кой утайки, чисто и откровенно, объявить грехи свои пред духовником; положить твердое наме­рение вперед жить как можно осторожнее (

свя­титель Иннокентий, митрополит Московский). Если случится кому-либо из богобоязненных людей отойти ко сну, не раскаявшись в том грехе или в тех грехах, которые содеяны днем и мучат душу, то мучение это будет сопровождать челове­ка целую ночь дотоле, пока сердечно не покается в грехе и не омоет своего сердца слезами (святой Иоанн Кронштадтский).

Тот, кто совсем не имеет намерения переменить жизнь свою, тот, кто не хочет оставить ни одного греха, - тот лучше не приступай к исповеди. Это я говорю здесь, пред лицом Бога; тот, кто нис­колько не думает об исправлении себя, тот на­прасно исповедается, напрасно трудится, потому что духовник, хотя и скажет: «Прощаю и разре­шаю», но Дух Святый не простит и не разрешит.

Слышите, братия, Церковь повелевает после ис­поведи жить как можно осторожнее и не возвра­щаться на прежнюю греховную жизнь, но начать новую и святую. Итак, братия моя, прошу вас, ра­ди Бога, ради спасения вашего, имейте намерение и постарайтесь переменить жизнь свою (святи­тель Иннокентий, митрополит Московский). Человек и с самыми малыми и обыкновенны­ми грехами может погибнуть навеки, если он не будет о них заботиться, сожалеть и оплакивать и если вовремя не покается.

А, напротив, и са­мый великий злодей может получить Царствие Небесное, если принесет истинное покаяние и, сознавая себя виновным пред Богом, предаст се­бя в полную волю Божию. И что еще? Даже ско­рее можно погибнуть и не получить Царствия Небесного с малыми грехами, потому что совесть наша, уже привыкнув к ним, нисколько не напо­минает нам о них и оттого мы думаем, что мы ес­ли не безгрешнее других, то, по крайней мере, не имеем больших грехов, и потому и не заботимся о себе; а между тем душа мало-помалу утвержда­ется в том грехе, сердце грубеет и каменеет, и мы неприметно удаляемся от Бога и крепкими узами привязываемся к миру, с которым и погибаем, ес­ли не очувствуемся.