Иосиф Ватопедский /Слова утешения/ Библиотека Golden-Ship.ru
Во «мраке» покоя Благодать становится присущей человеку, который уже без труда и усилия пребывает в непрестанном созерцании, а тело, участвуя в этом состоянии, уже не находится в прежнем положении естественной необходимости, но живет вне природных законов, питаясь от Благодати. Когда ученик пригласил авву Сисоя поесть, тот ответил: «Разве мы не ели, чадо мое? Если не ели, то давай покушаем» .
Благодать действовала в нем как природная пища. Здесь мы наблюдаем состояние совершенства, когда тление поглощено жизнью (см. 2 Кор. 5, 4). Апостол Павел и многие Святые Отцы говорят о духовном теле. Это такое тело, которое участвует в духовной деятельности души. Так мы должны понимать опыт апостола Павла: Вем человека о Христе, прежде лет четыренадесяти: аще в теле, не вем, ащели кроме тела, не вем, Бог весть: восхищена бывша таковаго до третияго Небесе (2 Кор. 12, 2).
Это дает нам возможность понять, что тело, вот это материальное тело, движимое присущим ему Духом, само становится духовным. Не умаляясь в своем материальном составе, материя превосходит те условия своего бытия, в которых она пребывает заключенной. Таким путем изменяются природные действия тела и, поскольку в нем поселяется Дух, оно истинно и реально находится в духовном Раю. Вот вкратце смысл этого отрывка. Вопрос. Как это происходит?
Какими средствами, каким подвигом может человек изменить естественные действия тела? Ответ. Основной подвиг — это всецелое умерщвление в человеке его воли. Если он достигнет такого момента, когда будет полагать всякий разум в послушание Христово, тогда Дух вводит его в покой субботы (ср. Евр. 4, 9-11). Преобразование естественных способностей человека в духовные не может быть результатом человеческих усилий.
Духовное созерцание, например, — не просто упражнение человеческого мышления; это было бы прелестью. Созерцание — дар Божий. Человек призван согласовать свою волю с волей Бога. Через это делание его отношение к другим становится дружелюбным, смиренным, его тело очищается, а мысль восхищается к Богу. Свободное соблюдение заповедей и подчинение с любовью всякого помысла воле Христовой есть основное аскетическое средство, способствующее приходу к человеку Благодати, которая, нисходя к нему, изменяет его.
На начальной стадии послушание в некотором смысле приносит скорбь, но с прошествием времени через любовь и просвещение Духа оно изменяется и становится в человеке присущим ему свойством. Человек вдруг приходит в состояние чув --- 2 Достопамятные Сказания, Об авве Сисое, 3. ства Бога — это означает нисхождение Благодати, вхождение человека в область откровения, когда его естественные способности превосходят сами себя, изменяются, и человек становится освобожденным силою Христовой и говорит уже как власть имеющий (ср. Мф. 7, 29; Мк. 1, 22).
Послушание — не только душевная, но и телесная добродетель, потому что человек бывает тревожим страстными похотями, которые телесны. Даже безгрешные потребности человека (неукоризненные страсти)[23] , такие как потребность в питании, во сне, в отдыхе, могут превратиться в страстные похотения, если мы не будем сохранять меру в их использовании.
Послушание на первом этапе относится к соблюдению меры в пользовании этими потребностями. Когда страстная похоть прорастает в человеке, она превращается в сластолюбие, поэтому у послушания есть и свой телесный спутник — злострадание. Корень сластолюбия — самолюбие. Где появляется самолюбие и эгоизм, там произрастают все пороки. Такова падшая человеческая природа, которая подвержена «закону тяготения» к греху.
Падшая природа, будучи слепой силой, тяжестью, тянет человека вниз. Поэтому-то Отцы и боролись с похотью, довольствуясь законом необходимости. Подвиг ведет к естественному очищению тела. Удержание чувств от сластолюбия очищает тело. Без такого очищения человек не может молиться и тем более приблизиться к созерцанию. Прежде чем с дерзновением погружаться в молитву и отворять двери созерцания, ум должен стать хозяином себя самого.
Первая ступень такого становления — подчинение чувств закону необходимости. Так падают страсти, прекращается жизнь «не по природе». Тело человека и весь человек очищаются и возвращаются к естественному состоянию, приемлемому для Бога. Тогда приходит божественная Благодать и влечет человека к тому, что «выше природы», к святости, к преодолению не только нужды, но и необходимости. Все довольно просто. Вопрос.
Приемлемо ли все это для верующих, живущих в миру? Ответ. Нет разницы между верующими, живущими в миру, и монахами. Единственное различие — это вопрос брака и материального имущества, то есть занятий делами самообеспечения, в чем человек нуждается, когда имеет семью и общественные обязанности. Конечно, все это труднее осуществить в миру, особенно в современном обществе, которое развратилось и в мыслях и в действиях.
Но одно дело — трудно, другое дело — невозможно. Подвиг более легок для монаха, потому что он отлучен от причин греха. Это дает ему от начала некую свободу, которой, однако, может достичь и верующий в миру через соблюдение меры в пользовании необходимыми потребностями. Путь, начало и первый этап аскетического делания в том и заключается, чтобы человек взошел к свободе и любви и посредством этого, при содействии божественной Благодати, — к созерцанию и покою субботы, в котором осуществляется изменение природных свойств человеческого тела.
ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ СВЯЩЕННИКА В сфере нашей христианской жизни мы часто говорим о духовности и духовных людях. Но каковы они — эти духовные люди? Дадим описать их апостолу Павлу. Это те, говорит он, которые Духом Божиим водятся (Рим. 8, 14), те, кого закон Духа жизни во Христе Иисусе свободил есть от закона греховного и смерти (ср. Рим. 8, 2).
Также он добавляет: Елицы Духом Божиим водятся, сии суть сынове Божии (Рим. 8, 14), которые не ктому себе живут, но Умершему за них и Воскресшему (2 Кор. 5, 15). Долг стать духовным человеком, по Благодати Божией, относится к каждому верующему и особенно к священникам, потому что они духовные руководители остальных людей. В самом деле, если мы исследуем исторические повествования Священного Писания, мы убедимся, что всегда ведущая роль — духовная и административная власть — в народе Божием, да и у других народов, принадлежала духовным людям, которые либо в качестве пророков, либо в качестве судей, либо в качестве священников почитались единственными, кто способен управлять народом, открывать ему повеления Божии и вообще быть посредниками между Богом и людьми.