Потому что священник — это отец, который возрождает, светильник, который просвещает, педагог, который ведет за руку, врач, который лечит. И если он не таков, то как он сможет просветить, вылечить и направить других? Тогда, конечно, он услышит от Госпо­да: Врачу, исцелися сам (Лк. 4, 23) и страшные обличительные слова: Вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими?

Ты же возненавидел еси наказа­ние и отвергл еси словеса Моя вспять (Пс. 49, 16-17). Чем больше вреда от неудавшейся миссии священника, тем больше его ответствен­ность и, следовательно, его осуждение Архипастырем Христом, Который основал Церковь Своей Кровью. В связи с этим весьма знаменательные слова сказал Господь пророку Иезе-киилю: И ты, сыне человечь, во стража дах тя дому Израилеву.

если ты не будеши глаго-лати еже сохранитися нечестивому от пути своего, той беззаконник во беззаконии своем умрет, а крове его от руки твоея взыщу (Иез. 33, 7-8). И в другом месте прибавляет: Сия глаголет Господь: се Аз на пастыри, и взыщу овец от рук их, и отставлю я от паствы овец Моих, и не будут пасти их пастырие (Иез. 34, 10). Пророку Иеремии Господь сказал так: Горе пастырем, иже погубляют и расточают овцы паствы Моея.

Се, Аз посещу на вас по лукавству умышлений ваших (Иер. 23, 1-2). Поэтому хорошо, если мы всегда будем иметь в своем уме эти слова, чтобы беспечность и равнодушие не имели над нами власти. Конечно, от нечувствия и беспечности служителей Церкви не расстраивается все дело Божие, потому что Господь может найти и другие способы, однако вина священника оста­нется полностью на нем.

Характерным примером служат слова Мардохея, сказанные Есфи­ри, когда она не решалась помочь расстроить планы царя, ее супруга Артаксеркса, уничто­жить всех евреев в Вавилоне. Есфире, да не речеши в себе, яко ты едина спасешися во цар­ствии паче всех иудей; зане аще преслушаеши в сие время, отинуду помощь и покров будет иудеом, ты же и дом отца твоего погибнете; и кто весть, аще на сие время воцарилася еси! (Есф. 4, 13-14).

Возлюбленные мои братия, честное священство Христово, да не будет чего-либо такого с нами! Напротив, я желаю, чтобы Благодать Господа нашего сопутствовала всем вашим мыслям и действиям, чтобы вы завершили свой путь, сохранив веру, и тогда по праву Бог наградит вас венцом правды (см. 2 Тим. 4, 7-8). Не будем лениться, братия мои, совершить этот небольшой труд, небольшой в сравнении с вечностью.

Будем, согласно Павлу, тщанием нелениви, духом горяще, Господеви работающе; упованием радующеся, скорби терпяще, в молитве пребывающе (Рим. 12, 11-12). И пусть нас не пугают масштабы сегодняшнего от­ступничества и апостасии в мире: Оружия бо воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем (2 Кор. 10, 4). Не забудем также, что болий есть иже в нас Бог, неже­ли иже в мире дьявол (ср. 1 Ин. 4, 4).

Теперь посмотрим, в чем именно состоит подвиг, к которому призваны все верующие во главе со священниками. Общеизвестен тот факт, что все мы начинаем с нехристианской жизни: все мы грешны в своем уме, в своих пожеланиях, в своих делах. Поэтому наш общий подвиг будет состоять в том, чтобы «совлечься» ветхого человека со всеми его делами и же­ланиями и облечься в нового, сотворенного по Богу, измениться, претерпеть «доброе прело-жение», умертвить тело греха, чтобы в нашем теле ожил Христос, Которого мы исповедали во святом Крещении и Который через нашу христианскую жизнь должен вообразиться в нас (ср. Гал. 4, 19).

Мы уже в возможности облеклись в образ небесного человека (1 Кор. 15, 49) вместо того земного, который жил в нас до Крещения; однако в возможности должно теперь в нас стать в действии, чтобы был положительный результат. Всеблагой Господь наш, давший нам через Крест свободу и вечную жизнь, научил нас и практическому пути, которым мы обяза­тельно должны пройти, чтобы сподобиться наследовать обетование.

Его вседобродетельное житие являет меру, или критерий, то есть нерушимое правило жизни для верующих всех ве­ков. Это и есть практический подвиг, который Отцы называют «восхождением к созерцанию»[25] . Слова Луки начат Иисус творити же и учити (Деян. 1, 1) представляют лучший пример сочетания умозрения и практической жизни. Вспомним, однако, как описывает апостол Павел земного, «ветхого человека», «тело греховное», чтобы понять, кто мы и что есть в нас, и следовательно, какой подвиг нам пред­лежит.

Вемы, — говорит он, — яко закон духовен есть: аз же плотян есмь, продан под грех. Еже бо содеваю, не разумею; не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижду, то содело-ваю... Ныне же не ктому аз сие содеваю, но живущий во мне грех. Вем бо, яко не живет во мне, сиречь во плоти моей, доброе: еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю; не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю... (Рим. 7: 14­15, 17-19).

И продолжает: Обретаю убо закон, хотящу ми творити доброе, яко мне злое при­лежит. Соуслаждаюся бо закону Божию по внутреннему человеку; вижду же ин закон во удех моих, противу воюющь закону ума моего и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 21-23). И завершает таким печальным выводом: Окаянен аз человек; кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7, 24).

Это описание изображает то тление, которому мы подчинились через грехопадение, а также жалкое состояние созданного «по образу и подобию» человека. Апостол Павел здесь открывает силу греха, находящегося в нас, который не только влечет, но и насилует челове­ческую волю. Такое же свидетельство мы встречаем в книге Бытия, где говорится, что чело­веческий разум прилежит на злая от юности его (Быт. 8, 21).

Этот диагноз человеческой болезни очень важен для вас, дорогие отцы священнослу­жители, потому что вы и врачи и судьи, и через вас будет проходить этот обезображенный по своему духовному состоянию больной, чтобы получить здоровье и жизнь. Необходимые условия для выздоровления от такой болезни — это, во-первых, пресечение и удаление от себя причин, которые укрепляют или привлекают грех.