Такому таинственному образу человеческого существования подчинился и Господь наш Иисус Христос, Который воспринял нашу природу и приобщился к непорочным стра­стям: голоду, усталости, боли и т. д., которые стали свойственны нам после нарушения чело­веком воли Божией [89]. Так что и Он, вопреки обетованиям Бога о защите и покровительстве, принял мученическую кончину на Кресте.

Вера с самого начала была событием, в котором впервые прозвучал отклик человека на откровение Бога. Именно через веру праведники Ветхого Завета приняли от Бога доброе свидетельство, как это со всеми подробностями описывает апостол Павел в Послании к Ев­реям. Откровение учит посредством веры, а человек делом осуществляет то, во что он ве­рит — и таким путем достигается обновление природы от тления, которому она подверглась вследствие отступничества.

Самым живым примером, подчеркивающим необходимость единства догматического учения и духовно-нравственного делания, или иными словами, ве­ры и дел, служит нагорная беседа Спасителя нашего, которая представляет собой нечто вро­де Кодекса христианской жизни, наш Основной устав. Верующий не исследует предмета своей веры, потому что он верует не на основании логических доказательств и сравнительных принципов.

Он приходит к Богу не как меняла, не как торговец, чтобы совершить товарообмен или получить процент. Если происходит не­что подобного рода, тогда вера исчезает, потому что ее место занимает вид определенной торговой операции. Апостол Павел говорит нам, что в этой жизни мы верою ходим, а не ви­дением (2 Кор. 5, 7), то есть живем верой, не имея возможности непосредственно созерцать Господа.

Кто-то может сказать: тогда зачем нужны дела и тем более такая строгость и такое усердие при их совершении? Призвание Богом Авраама, о котором мы говорили, объясняет нам причину этого: Аз есмь Бог твой, благоугождай предо Мною и буди непорочен (Быт. 17, 1-2). Заповедь буди непорочен открывает нам, что тление, в которое мы облечены, содержит в себе порочность и нечистоту, что это тело смерти, которое оплакивал апостол Павел (Рим. 7, 24).

Эту тленность и смертность упраздняет только Благодать Креста и Воскресения Гос­ подня. Однако для того, чтобы избавить человека от порочности и нечистоты, Благодати требуется содействие самого человека — оно состоит в практическом послушании и посвя­щении себя Богу Отцу, от Которого в начале он отрекся.

В некотором смысле это исправле­ние ошибки, допущенной преслушанием. Тот же смысл имеет и заповедь: Святы будите, яко Аз свят есмь, глаголет Господь (1 Пет. 1, 16). Таким образом, чтобы общение между на­ми и Богом стало возможным, нам следует очиститься и избавиться от ран, нанесенных гре­хом и тлением. Выше мы указали на приобретенные в грехопадении порочные качества нашей приро­ды и на общую склонность к лукавству, которые, в некотором смысле, оказались своеобраз­ным законом тяготения для нашей воли, воздействующим в противовес ее стремлению под­няться вверх, в горняя, туда, где Христос, где наше жительство (см. Флп. 3, 20).

Заповеди Божии, опираясь на которые мы должны действовать, служат «лествицей», ведущей нас на Небеса. Это лекарство, приносящее здоровье нашей больной природе. Человек, таким образом, который внутренне не пребывает в «законе», выражающем действие божественных заповедей, оказывается в противоположном месте. Например тот, кто не послушен заповеди о правдивости, окажется во лжи; не руководствующийся справед­ливостью будет неправедным; человек, презревший целомудрие и непорочность, будет увле­чен в безнравственность и распутство — и вообще не нашедший своего места в принадлеж­ности к добродетелям, которые проистекают от заповедей Божиих обретет место в противо­положных пороках.

Ведь как известно, Бог не обитает в телеси повиннем греху (Прем. 1, 4). Таков же и смысл слов Господа нашего: Иже несть со Мною, на Мя есть; и иже не собира­ет со Мною, расточает (Мф. 12, 30). Согласно нашим Отцам, Иисус пребывает в Своих за­поведях. Это значит, что кто хранит и соблюдает заповеди, тот пребывает в Иисусе и «соби­рает» вместе с Ним.

Но если человек не соблюдает заповедей, то он не пребывает с Иисусом, не «собирает» вместе с Ним, а «расточает». Послушание Богу — не рабство, как думают рационалисты и неверующие, но челове­колюбивое домостроительство Его благости в отношении падшего человека. С другой сто­роны, Бог ни в чем не испытывает недостатка, Он не имеет нужды в человеке, делание чело­века ничего не дает Богу.

Подчинение человека божественным заповедям означает, что он практически противостоит закону, действующему в нем «против природы», который мог бы управлять жизнью животных или демонов, но не созданного по образу и подобию Божию существа, которое зовется человеком. Помимо всего прочего существует и более серьезная причина, требующая послушания человека Богу.

Это путь по превосхождению, ведущий к исполнению воли Божией: послу­шание являет себя как отклик на любовь Бога Отца, Который тако возлюби мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть (Ин. 3, 16), и Который первее возлюбил есть нас (1 Ин. 4, 19). Так что добровольное послушание заповедям Божиим есть ответ человека на бескорыстную любовь Бога. Самый доступный способ, который мы можем использовать, чтобы воздать любви Бо-жией свою любовь, — это тот, о котором нам напоминает наш Иисус: Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите (Ин. 14, 15)

; и снова: Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя; а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз воз­люблю его и явлюся ему Сам... (Ин. 14, 21), и аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет; и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидема, и обитель у него сотворима; не любяй Мя сло­вес Моих не соблюдает; и слово, еже слышасте, несть Мое, но пославшаго Мя Отца (Ин. 14, 23-24).

После этих ясных установлений в практической жизни верующего уже не должно появляться никаких отговорок и оправданий. Такое любовное расположение Бога в отношении Своих созданий, и особенно челове­ка, представляет собой наиболее волнующее для всего творения событие божественного от­кровения. Забота о созданном мире, промышление о сохранении всего сущего и, затем, «снисхождение» Бога Слова ради спасения падшего человека — все это не что иное, как не­престанное излияние Богом любви на Свое творение.