Цель дьявола заключается в том, чтобы разлучить человека с Богом, и он стремится к этому, используя бесчисленные средства обмана. Мы рассмотрим одно из таких средств — атеистический гуманизм, составляющий основание европейской культуры. В начале мы об­ратимся к материальной и духовной основе окружающего нас мира, после чего речь пойдет о достоинстве человеческой личности, об абсолютном и преходящем, о нетленном и тлен­ном, о вечном и временном.

Затем мы обратимся к вопросу о творении человека «по образу и подобию Божию», о чем свидетельствует не только Священное Писание, но и естественные данные, предоставляющие нам решение драматических вопросов, которые ставятся относи­тельно существа человека. После этого мы приступим к вопросу о Воплощении Бога Слова и о совершенстве нашей природы, которое возможно только в Нем.

И в конце мы остановим­ся на той истине, что Богочеловек — это все, это абсолютная мера для человека, позаимство­вав в качестве основы для своих слов некоторые прекрасные и мудрые мысли блаженного и святого старца Иустина Поповича[95] . * * * Нет сомнения в том, что после Бога человек — самое таинственное и загадочное суще­ство. Рассматривая человеческую историю, любой легко убеждается в том, что с самого на­чала в человеке сосуществуют две противоположные силы, которые пытаются занять в нем господствующее положение: это добро и зло, жизнь и смерть, Бог и дьявол; причем, и та и другая силы действуют сообразно своим методам и средствам.

В чем, однако, состоит та онтологическая данность, посредством которой человек различает не только эти состоя­ния, но и всю наличествующую реальность, которая обступает его в чувственно-воспринимаемом мире? Как только человек начинает воспринимать окружающее, он видит и ощущает через свои чувства и имеет способность описать все материальные предметы, которые находятся вокруг него.

В то время как неразумные животные воспринимают чувствами только общую протяженность вещи, не понимая ни ее сущности, ни ее свойств, человек тотчас же при сво­ем взгляде на очертания любой вещи некой таинственной силой может составить ее описа­ние во всех ее измерениях. Он может определить ее возраст, свойства, назначение, он может изменять ее, уменьшать или увеличивать, разрушить или перенести в другую среду, иными словами, он может ее подчинять и властвовать над ней.

Эта онтологическая данность внутри человека есть его дух, который невозможно описать при помощи чувственных представле­ний: он не похож ни на одну материальную вещь, ни одна из них не может его вместить и объять; даже сам человек не знает его облика и качественной определенности. И хотя этот дух, в сравнении с материей, незрим, нематериален и неописуем, он все же составляет не просто самую подлинную действительность в бытии материальных вещей, но является их мерой, поскольку все тайны вещественного мира объясняются и понимаются невеществен­ным духом.

И раз он и есть сама действительность, стоит подумать над тем, как велика цен­ность духа. Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит? Или что даст человек измену за душу свою? — говорит Господь наш Иисус Христос (Мф. 16, 26). Из этого следует, что человек утверждает всю свою видимую жизнь, осуществляемую в пространстве и во времени, на невидимых силах души, то есть на духе, который проявляет­ся в чувствах, в восприятии, в способности суждения, различения, высказывания и осозна­ния.

Дух человека есть чудесная мастерская, в которой впечатления, передаваемые чувства­ми, неким непостижимым образом перерабатываются в мысли. Любой серьезный наблюдатель мироустройства, с какой бы стороны он ни рассматри­вал творение — с материальной или с духовной, — почувствует присутствие некой невыра­зимой тайны во всех видимых вещах мира.

Однако только разумный дух сможет правильно сориентироваться и дать толковое объяснение этой загадочной тайне мира. Опыт, который приобретает разумный человеческий дух через свою связь с чувственными и мысленными вещами, быстро приводит его к ностальгии по безграничному, вечному и абсолютному бы­тию, и он умозаключает, что основанием и целью всего сущего является реальность вечной жизни.

В своем порыве к абсолютному человеческий дух обращает все свои усилия на победу и преодоление преходящего, смертного, тленного, ограниченного и самой смерти. Если мы обратим внимание на историю человеческой жизни, которая тянется к нам из глубины веков, мы увидим, что все усилия человека, пытавшегося через религию, философию и культуру реализовать свои высшие устремления, были обращены к одной цели — к победе над тлени­ем и смертью, которые составляют единственную чуждую стихию в природе мира, препятст­вующую совершенству жизни.

Откуда же проистекает в человеческом духе эта ностальгия и этот порыв к безгранич­ному? Что подталкивает человеческую мысль озадачиваться бытием абсолютного? Если бы эти мысли были суеверием простого и невежественного люда, то они не занимали бы головы просвещенных и мудрых людей, тогда как в действительности мы видим, что они первые на­пряженно занимались подобными вопросами.

И опять-таки, было бы невозможно, чтобы по­нятие о вечности и об абсолютном были навязаны человеку внешней материальной средой и даже его собственным живым телом, потому что все это, то есть материя и тело, есть вещи преходящие. Единственное объяснение этому — в том, что стремление и тяга человека к абсолют­ному бытию, к вечности и жизни, пребывает в самом существе человеческого духа, в его природе, и является важнейшим элементом его бытия.

Поэтому стремление к абсолютному бытию и бессмертию не могли быть ничем иным, как единственной и непрерывной метафи­зической жаждой, исходящей из человеческого существа. Так вот, разве законы бытия жи­вых существ не учат нас, что каждое из них ищет себе подобного и что всякое существо спо­собно передавать другому то, что имеет само? Таким образом, бессмертие и вечная жизнь дается только Тем, Кто Сам есть Самосущая Жизнь.

Все это является лишь подтверждением слов Священного Писания, которое открывает нам причины творения мира и, особенно, на­шей природы. Ведь мы, будучи созданы по образу и подобию вечноживого, непреходящего, вечного и бессмертного Бога, содержим в самих себе все признаки боголепного состояния. Итак, для созданного по образу Божию человека естественно стремиться к своему Соз­дателю как к Первообразу.