, а современ­ный мир мыслит по большей части в таких понятиях, как право, нравственность, законность, наказание, оправдание и т.д., то есть осознает и выражает свой опыт посредством нравст­венных императивов, или иначе говоря, мыслит в категориях абсолютизированной морали. Мы не станем здесь распространяться о последствиях такого расхождения, а только отметим, что источники второго мировосприятия лежат в протестантской этике и наиболее ярко вы­ражаются в этике гуманизма.

В нашем переводе мы старались максимально отобразить — насколько допускают возможности русского языка, а также понимание и интуиция перево­дчиков, — способ восприятия и изложения, свойственный восточно-православному духов­ному опыту. Этот способ изложения, как нам кажется, более полно раскрывает для читателя мысль и слово Старца. По этой же причине к тексту во многих местах сделаны примечания и комментарии со ссылками на святоотеческие тексты, которые призваны разъяснить, а ино­гда и подтвердить те богословские положения, которые привычны для восточно-православного мышления и часто кажутся необычными, а подчас даже «неблагочестивыми», русскому читателю, воспитанному на условных категориях гуманистической этики.

Просим прощения у тех читателей, которые хорошо осведомлены в таких вопросах, так как им это может показаться навязчивым. В настоящем переводе порядок расположения бесед несколько иной в сравнении с гре­ческим изданием. Изменены также названия некоторых «Слов». Что касается основного тек­ста, то он издается в полном объеме, без каких-либо сокращений или изменений.

К тексту добавлены и сверены с оригиналами ссылки на источники, цитируемые устно старцем Иоси­фом. Они приводятся в конце книги в Указателе цитат. Мы смиренно надеемся, что книга «слов утешения» старца Иосифа Ватопедского, вы­ходящая ныне на русском языке в издательстве нашей Обители, внесет свою лепту в ожив­ление и обновление духовной жизни русского монашества, а также посодействует укрепле­нию и более глубокому осмыслению духовного наследия Православия, без которого невоз­можно представить благополучия нашего дорогого Отечества.

Братия Богородице-Сергиевой Пустыни Покров Пресвятой Богородицы, 2005   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ СЛОВА АСКЕТИЧЕСКИЕ СЛОВО О МОНАШЕСТВЕ «Так что же такое все-таки монашество?» Нам не кажется странным этот вопрос, обыч­но повторяемый теми, кто не понимает таинственную жизнь монахов, так как зачастую и для самих монахов ответ на этот вопрос остается неуловимым в своей преестественной высоте и глубине, и по большей части понимается только верой.

Нам часто задают множество по­добных вопросов не только в миру, но и в монашеской среде, недоумевая, имеет ли монаше­ство смысл и целесообразность в человеческой жизни, или это самообман и искажение исти­ны, произведение религиозного фанатизма и мечтательности. Нас не будет здесь занимать ни этимология слов «монах» и «монашество», ни фило­софское значение этих понятий; мы обратимся сразу же к обсуждению того жизненного опыта, который преимущественно сегодня — в культурном хаосе нынешнего времени и об­щей дезориентации — так волнует современного человека.

Наше короткое описание не вда­ется в подробный анализ и определения, так как в данный момент у нас с вами другая цель, однако мы все-таки не избежим краткого по возможности обращения к теме человеческого предназначения, опираясь на божественное откровение, данное нам Священным Писанием, так как это поможет нам сделать более понятными общие выводы.

Монашество, представляющее собой одно из двух направлений в жизни человечества, имеет свое начало в божественном откровении. С тех пор в неослабном терпении оно совер­шает свой тяжелый подвиг, о котором у нас речь в дальнейшем, подвиг, как думается, со­ставляющий цель человеческого существования, согласно божественному откровению. Итак, основываясь на божественном откровении, мы признаем — согласно христианской и иудей­ской антропологии, — что человек творение Божие, созданное «по образу и подобию» своего Создателя.

Понимая таким образом человеческую личность, мы не сомневаемся, что она вправе уповать на божественные обетования, которые состоят не в чем ином, как в воссозда­нии «по образу и подобию» человеческого достоинства, которое было утеряно при грехопа­дении. Состояние человека, существующего «по образу и подобию» Бога, есть обожение; эту именно цель имело снисхождение Бога Слова, как это изображается в нашей церковной гим-нографии: «Обманут был прежде Адам, и, возжелав стать Богом, не стал им; но человеком становится Бог, дабы богом Адама соделать»1 .

Что таковое состояние есть главная цель су­ществования человеческой личности, подтверждается всеми Отцами нашего церковного пре­дания с апостольских времен до настоящего времени, которые описывают это состояние и ставят его как высший дар Божий человеку и главнейшее его призвание. Ведь происходя от Бога, человек в своем бытии изображает Его и живет благодаря доброй воле и промыслу сво­его Творца.

Далее, человек не может сам по себе исполнить свое предназначение, если не будет укреплен и направлен Им. Проще сказать, человек, находясь вдали от Бога, лишает свою жизнь всякого смысла. Только при содействии божественной Благодати, различными способами стараясь восполнить и исцелить свою недостаточность, он может воссоздать за­ново свою личность.

Вот почему Господь Иисус Христос говорит нам: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). В словах «по образу и подобию», согласно Святым Отцам, существует одно тонкое различение, которое, в конечном счете, не является разницей в значении. В самом деле, смысл этого различия в том, что каждый человек несет на себе печать сотворенности «по об­разу», тогда как «по подобию» есть лишь возможность.

Эта возможность оставляется свобо­де личности, не предпочтет ли она всецело обратиться к Богу, — и тогда божественная Бла­годать возводит ее в состояние обожения, которое есть венец человеческого предназначения. Следовательно, истинная жизнь человека исходит из его соучастия в жизни Бога, которое достигается общением с Ним. Аз живу, и вы живи будете (Ин. 14, 19), говорит наш Господь. --- 1 Рус. пер.

стихиры на Славу на Хвалитех праздника Благовещения Пресвятой Богородицы. — Все ссыл­ки и примечания в книге, за исключением особо оговоренных случаев, даны переводчиком.   И тем, иже прияша Его, даде им область чады Божии быти (Ин. 1, 12). Об этом же говорит и св. Григорий Палама в одном из своих слов против Акиндина: «Но и Сам (Дух)