Богообщение это, будучи боголепно и совершаясь по Благодати Божией, не имеет ха­рактера прерывного общения: оно постоянно и достоверно, поэтому не оставляет простран­ства для изменчивости и остановок в совершаемой по совести жизни во Христе. В этом за­ключается и так толкуется чистота превосходящего нашу природу святоотеческого опыта жизни.

Согласно этому опыту, к нашему долгу относится не только забота о времени, в про­должение которого мы совершали практические действия, но и то время, когда мы отдыхали от дел, будучи как люди подвержены неукоризненным жизненным страстям4 . Когда с вами беседовал посетивший нас совсем недавно Старец, о. Ефрем Катунакский, он, если помните, сказал, что от степени нашего внимательного поведения в течение дня зависят мечтания и сновидения, которые у нас появятся во сне.

И пусть вам, по вашей юношеской неопытно­сти, это не кажется странным, потому что становление по образу Христа, к чему мы устрем­лены по Благодати Его, заключено, согласно Павлу, в следующих словах: Аще кто во Хри­ --- 1 Св. Григорий Нисский, О христианском совершенстве к Олимпию монаху. PG 46, 284. Ср. рус: Что значит имя христианин, с. 51. 2 Св.

Василий Великий, Письма к разным лицам, 159 (К Евпатерию и к его дочери). PG 32, 620. Ср. рус: Творения, т. 3, с. 178. 3 Этот отрывок содержится в схолиях (комментариях), которые по видимому принадлежат самому прп. Максиму (С. Л. Епифанович: цит. изд., с. 11). Прп. Максим Исповедник, Вопросоответы к Фалассию, 22. TLG 2892/001. Ср. рус: Творения, кн. II с. 240 (Схолия, 10 сноска.

К сожалению, в данном издании — «Мар-тис», 1994 — схолии самого святого отца напечатаны в конце книги в разделе «комментарии» вместе с приме­чаниями издателей и переводчиков). 4 О неукоризненных страстях см. прим. на с. 243.   сте, нова тварь (2 Кор. 5, 17). То же самое примерно пишет в своих Оглашениях св.

Иоанн Златоуст: «Ибо мы приобретаем новое и обновленное гражданство, поэтому нам подобает поступать соответственно этому гражданству, чтобы не оказаться недостойными его»1 . Возможно, кто-то думает, что соблюдение акривии, на которой так акцентируется вни­мание в святоотеческой письменности, лишает свободы, но такая точка зрения основывается на современных критериях всеобщего отступничества.

На самом деле в этом и состоит сво­бода личности, потому что только так стоит и движется разумная природа в своей обращен­ности к конечному назначению. Особенностью нашего природного устроения является то, что мы — разумные существа и благи «в силу сопричастности», значит в благе и только в благе мы успокаиваемся и становимся счастливыми. Каково, однако, это благо в своем существе?

На это нам отвечает Сам Иисус: Никтоже благ, токмо един Бое (Мк. 10, 18; Лк. 18, 19). И мы, будучи сотворены Богом по Его образу и подобию, в силу причастности к Нему имеем естественную склонность к добру, поэтому для нас естественно проявлять доброделание через стяжание различных добродетелей, пре­вращая их в свои природные способности. Это же отмечает и святой Максим: «Таким обра­зом, — говорит он, — мы, находясь здесь, по природе совершаем добродетели, имея к этому естественную силу»2 .

Поэтому добродетельная жизнь — не внешнее умение, но скорее об­наружение нашей естественной внутренней связи с абсолютным благом, то есть с Богом. Где же здесь рабство, о котором говорят сторонники безначалия? В чем рабство тех, кто через соблюдение заповедей становится добродетельным? Если, как было показано, доб­родетель есть одновременно и точка покоя и динамическое состояние человека, в силу его сопричастности Всеблагому Богу через Его Благодать, тогда только те и называются свобод­ными, кто облагодатствован через свою сопричастность Богу, а живущие и пребывающие вдали от Него остаются рабами рабов!

Излишне уже останавливаться на том, что данные нам заповеди и проистекающие из них добродетели есть «обнаружения» блага, а не само по себе благо. Мы усердно стре­мимся достичь того, в чем соединяются все блага, поэтому не отступаем на своем пути, ведь наша цель — не они и даже не те последствия, которые от них происходят. Наша цель — Христос, Который есть Истина.

Мы проявляем послушание благодаря тому, что познали Его. Познайте истину, и истина свободит вы (Ин. 8, 32); и: За превосходящее разумение Христа Иисуса Господа нашего... вменяем вся уметы быти (Флп. 3, 8). В этот раз мы пытались научиться отделять духовный смысл от формальной буквы. И так с просвещенной совестью и ревностью будем продолжать предлежащий нам подвиг, по Благодати Христа и по молитвам святых. Аминь. --- 1 Св.

Иоанн Златоуст, Слова огласительные, 4, 24. SC 50, p. 194. 2 Прп. Максим Исповедник, Вопросоответы к Фалассию, 22. TLG 2892/001. Рус: Творения, кн. II, с. 240 (Схолия, 10 сноска).   СЛОВО О ПОСЛУШАНИИ То, о чем мы сейчас будем говорить, превышает меру нашего восприятия.

Да и как го­ворить об этом, когда истины столь высокие и столь важные, ведущие к совершенству по Бо­гу, забываются, пренебрегаются и становятся непонятными людям, от чего потрясаются сами основы нашего духовного строительства? Не будем рассматривать теоретические вопросы аскетики, связанные с жизнью верую­щих, а обратимся к практической стороне дела, потому что практика в некотором смысле со­ставляет основу и определяет подступы для теории, согласно со святоотеческим учением1 .

По естественным законам послушание рождается во всем, что не имеет самостоятель­ного существования, независимости, чье существование ограничено и обусловлено различ­ными потребностями, потому что все это доказывает наличие закона зависимости от какого-то первоначала. Так, по всей видимости, послушание становится больше потребностью и долгом, нежели предметом свободного выбора.