Господи Иисусе Христе, да не будет того, чтобы смерч этой страсти утащил нас далеко от Тебя, но дай нам любить друг друга, как Ты заповедал и как того требует божественный аромат Твоего присутствия среди нас!... 8. Любовь «не мыслит зла». Здесь речь идет о невинности, непорочности и искренно­сти. Христос в связи с этим учит нас: Аминь глаголю вам, аще не обратитесь и будите яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3)

; и далее: Иже убо смирится яко отроча сие, той есть болий во Царствии Небеснем; и иже аще приимет отроча таково во имя Мое, Мене приемлет (Мф. 18, 4-5). В самом деле, это удивительное состояние, когда человек не мыслит зла, есть отблеск одного из многообразных лучей любви, это невинность, которую Господь наш относит к ма­леньким детям, еще не заразившимся проказой лукавства и многоразличного зла.

Слова аще не обратитеся Иисус наш с некоторой суровостью подтверждает предшествующим аминь, которое является клятвой, обозначающей истинность сказанного. Действительно, нас оск­вернили многообразные пороки, и внутри нас потерялось всякое простое и невинное созна­ние и мысль. Стало быть нам ничего не остается делать, как обратиться вспять и стать, каки­ми мы были прежде, — незлобивыми, непорочными, простыми и искренними, потому что только таковых сможет вместить в себя Царство Божие.

Коротко сказать, необходимо сделаться детьми по помышлению, а не по возрасту, как и апостол Павел учит: Злобою младенствуйте (1 Кор. 14, 20). Если кто повстречает человека, которого изменила и сделала «младенцем» во Христе божественная любовь, примет его и почтит его невинность, тот примет Самого Христа. Таковой Мене приемлет, говорит Гос­подь наш (Мф. 18, 4-5).

И в правду, уму непостижимо, как в хаосе такой дьявольской злобы и всеобщего растления, находятся такие чистые и невинные существа, напоминающие нам о свойствах нашей природы до грехопадения, природы «по образу и подобию» Бога! 9. Любовь «не радуется неправде, радуется же о истине». Иными словами, любовь ра­дуется с радующимися и плачет с плачущими, как говорит апостол Павел (Рим. 12, 15).

Лю­бовь не имеет ничего своего, и, однако же, все принадлежит ей: она ничего не имеет, и всем обладает. Она распространяется до бесконечности, минует границы пространства и времени. Она хочет всех покрыть, всех оправдать, всех освободить, всех успокоить, взять всеобщие боль и слезы на свой собственный счет — ей достаточно того, чтобы другие перестали испы­тывать боль, страх и несчастья. « Не радуется неправде».

Хотя любовь — это всегда радость, однако она в одном только случае не радуется: неправде. Мера любви довольно странна, когда она отдает: ее мера точ­на, наткана и потрясна и преливающася[8] , как называет эту меру Господь наш (Лк. 6, 38). Напротив, когда любви бывает необходимо что-либо взять, тогда эта мера пропадает, и ей ничего не бывает нужно, она не имеет, что взять.

Неправда, о которой печалится любовь, не есть только тот случай, когда кто-либо по­хищает вещь, принадлежащую другому, или когда кто-либо лишен того, что мог бы полу­чить. Под неправдой любовь подразумевает все, чего лишен другой; неправдой она считает и справедливое наказание, которому подвергаются люди по их собственной вине.

Любовь, имея похвальное дерзновение, противится даже божественной справедливости, наказываю­щей нераскаянных грешников, и, когда не может изменить наказания, сострадает и плачет вместе с наказанными, утешая их хотя бы этим. 10. Любовь «николиже отпадает». Мы рассмотрели некоторые из сторон любви, опи­санных апостолом Павлом. Остается теперь исследовать то свойство любви, которое, по большей части, следовало бы назвать ее результатом: «любы николиже отпадает».

Раз­личные плоды Святого Духа, о которых говорит апостол Павел, есть как бы лучи солнца, на­зываемого любовью, но не сама по себе любовь. Эти лучи, то есть духовные дарования, о ко­торых говорит апостол Павел в начале своего гимна любви, несмотря на все свое величие, составляют частные моменты духовной жизни, поэтому всегда есть опасность изменения к худшему и падения.

Несмотря на все эти дарования, в человеке еще живет склонность к злу, еще нет совершенной безопасности, недостает последней «печати». И этой «печатью» служит любовь, которая уже никогда не отпадает. Подлинно блажен тот, кто подвизается с верой и поднимается по лествице добродете­лей, чтобы от общего, от составляющих дойти до центра, до самой сущности, то есть до бла­женной любви.

Тогда от Того, Кто направил его к ней, он услышит, что любы николиже от­падает. Здесь прекращается опасность изменения и, удаляется страх возвращения вспять, потому что любы вон изгоняет страх... бояйся же не совершися в любви (1 Ин. 4, 18). Когда в человеческое сердце войдет любовь со всеми ее свойствами, тогда в нем про­явится подобие Богу, и человек тот станет уже «новым», «созданным по Богу» (ср. Еф. 4, 24).

Тогда в нем будут высвечиваться черты и образ небесного человека. Вся история нашей Церкви говорит именно об этом, потому что на кого из людей подействовала любовь Божия, тех она преобразила, сделав из земных небесными. Трусливые становились мужественными, отрекшиеся прежде — исповедниками и мучениками, блудницы — преподобными, сребро­любцы — милостивыми, лукавые — невинными, волки делались овцами, а овцы—львами.

И все это изменение производила десница Вышняго (ср. Пс. 76, 11). Божественное Преображение Христа Бога нашего — не просто историческое событие, относящееся исключительно к Личности нашего Господа, но продолжающаяся энергия Его Благодати, имеющая целью изменение нашей смертной природы и всего вообще творения, которые подлежат тлению, так чтобы они облеклись в бессмертие.