Во всяком случае, авторитетность приговоров должна быть пропорциональна познаниям, далеко не законченным. Очень может быть, что и селезенка имеет какое-нибудь значение в экономии организма" (см.: П. Жанэ, стр. 270 и д.); на эти случаи Дарвин устанавливает такое положение: "мы слишком мало знаем относительно общей экономии организованного существа, чтобы с достоверностью решать, какие модификации могут иметь для него большую и какие меньшую важность" (ibidem, 271). Б)

Нелогично вообще от незнания цели сделать вывод о ее отсутствии, особенно в области явлений органических, где целесообразность есть явление специфически господствующее, а явления бесполезности - исключение. Законами индуктивного метода требовалось бы распространение и на данные явления принципа, хорошо объясняющего весь органический мир. "Если закон полезности и приспособленности органов оправдывается бесконечным числом случаев, то было бы совсем нерационально подвергнуть его сомнению из-за того только, что присутствие его не оказывается в нескольких случаях; ибо, по всей вероятности, оказывающийся пробел падает не на сторону природы, а на сторону нашего неполного знания" (Поль Жанэ, стр. 272). В)

Возражения против целесообразности особенно бессильными оказываются перед телеологией, стоящей на почве христианской религии, дающей наилучшие средства к правильному объяснению зла в мире без ущерба принципу конечных причин. По смыслу христианского учения о Божественном Промысле, разнообразное существующее в мире зло (физическое и нравственное) не только не нарушает целесообразности, но дает случай для особенного торжества началу конечных причин; чудом всемогущества и премудрости Божией всякое зло, даже грех, направляется к добрым целям и из зла превращается в добро (напр., великое злодеяние на Голгофе)

; зло, таким образом, становится, в качестве средства для добра, целесообразным.

Непротиворечие существующего зла закону целесообразности вытекает не только из учения о Промысле, но и из учения об искуплении, особенно в связи с другими учениями, входящими в состав сотериологии, и из всего христианского миросозерцания в целом. По воззрению научно-философской телеологии, природа, или весь мир, устроена для неизменного целесообразного продолжения своего существования. С точки зрения этой общей цели мира (его сохранения) болезни, борьба, страдания, смерть и т.п.

суть зло, стоящее в прямом противоречии с целью мира. Но в христианстве на эти и подобные явления существует и может существовать иная точка зрения в связи с отличием в учении о последней общей цели мира. Таковою не признается сохранение мира в его statu quo; сохранение могло быть целью мира лишь первичною - до грехопадения и появления в нем зла. С появлением зла первичная цель уступает место вторичной: она заключается в освобождении, или искуплении, мира от зла, не одного человека, но всей его твари, одинаково с ним разделяющей тяготу зла (Рим. 8,19).

Не сохранение этого мира, но новый мир с новым небом и новою землею чрез постепенное превращение этого мира (2 Петр. 3,13) - вот последняя цель и задача мирового процесса, указываемая Откровением! С точки зрения этой цели не может быть и речи о нарушении принципа целесообразности существованием физического зла; напротив, самое зло мира, направляемое Премудрым Промыслом, служит целям трансформации (преобразования)

мира, подобно тому как смерть человека служит условием обновления тела (воскресения), гниение зерна в

Земле - растения*. (П. Светлов, свящ., проф. богословия. Научн. доказат. божеств, хр. рел.)

______________________ * Разъяснение многих недоумений, вызываемых существованием зла в мире, читатели могут находить в прекраснейшем опыте теодицеи прот. Ф.А. Голубинского: "Премудрость и благость Божия в судьбах мира и человека" (см. особ, письмо 3 по изд. 3 1885 г., стр 223 и д.). Эта книга достойна занять почетнейшее место в общехристианской, а не только русской богословской литературе.

______________________ 9. Факты целесообразности в области живых существ и в особенности в устройстве человеческого организма

Мы не имеем намерения излагать здесь все те почти неисчислимые факты, которые с большой пользой констатируются обыкновенно в трактатах так называемой физической теологии и которые вместе с тем могут говорить и в пользу целесообразности; мы ограничимся указанием и рассмотрением только немногих и главнейших из этого ряда фактов в качестве примеров, имея в виду главным образом те идеи, которые из них могут быть выведены.

Явления живой природы, имеющей несомненный характер целесообразности, можно свести к двум главным группам, из коих одну можно назвать группою функций, а другую группою инстинктов. Первые из этих явлений (функции) можно определить как внутренние действия органов, а последние (инстинкты) как внешние действия этих органов, и в особенности органов отношения.

В рассмотрении функций мы обратим внимание главным образом на согласие органического механизма с функцией, а в исследовании инстинктов - на согласие действующего механизма с тем следствием, которое он должен производить; с нашей точки зрения, самое поразительное в функции - это структура органа, а наиболее поразительное в инстинкте - это самое действие. а) Органы и функции