Святой Василий Великий так говорит о сем: «почему надписание именует Авимелеха, а ис­тория передает имя Анхуса, царя Гефского? На сие имеем такое объяснение, дошедшее до нас по преданию, что Авимелех было общее имя царей Филистимских, но что каждый из них имел и собственное наименование. Подоб­ное можно видеть в Римском государстве, где цари вообще называются кесарями и августа­ми, но удерживают и собственные имена свои. Таково же у египтян имя — фараон.

Ибо фа­раоном называется Египетский царь при Иоси­фе, фараоном именуется и тот, который чрез четыре поколения, при Моисее, был царем Егип­та; фараон был и во времена Соломона, ибо сказано: «поят дщерь фараоню» (3 Цар. 3, 1); фараоном также именовался и царствовавший в Египте во времена пророческого служения Иеремии (см.: 4 Цар. 23, 29). Так и Авимелех был и во дни Авраама и во дни Исаака и теперь именуется во времена Давида.

Об Ав­рааме сказано: «и рече Авимелех ко Аврааму» и прочее (см.: Быт. 21, 22). Равно и об Иса­аке: «приникнув Авимелех оконцем, виде Исаака» (ср.: Быт. 26, 8). Так и здесь, в надписи, Авимелех времен Давидовых назван общим царским именем; история же передает его имя Анхус, которое было собственное его имя, данное ему при рождении». Но, решив это первое недоумение от разно­речия надписи с историею, встречаемся с дру­гим, которое возбуждается несоответствием надписи содержанию псалма.

В псалме, гово­рят, нет определенного указания на событие, означенное в надписи. Почему можно думать, что она сделана кем-либо после, по догадке, а не принадлежит самому пророку Давиду; мож­но и дальше провести этот вывод до отрицания подлинности самого псалма. Но: 1) если б и верно было, что в содержании псалма нет ука­зания на событие, о коем говорит надпись, отсюда нельзя выводить никакого недоумения о подлинности надписи или псалма, когда с другой стороны известно из самого же псалма, что святой Пророк имел в виду при составле­нии его не событие означенное живописать, а выразить свои благодарные и хвалебные чув­ства к Богу, с приложением руководительных внушений и для других.

По сей цели святой Давид, указав в надписи на событие и тем давши читающему псалом понять состояние своего духа при воспоминании о сем событии, всю песнь обращает на изображение сего со­стояния, а еще более — на изложение общих законов богопромышления и на вывод отсюда уроков для жизни благочестивых людей. Пса­лом, и будучи писан по известному случаю, мог иметь вид общей благодарственной и поучи­тельной песни, без означения частных случаев. Но: 2)

и то неверно, будто в псалме совсем нет указаний на событие, поминаемое в надписи. Нельзя не видеть сего указания в словах: «сей нищий воззва». Все толковники относят сии слова к самому Давиду. Но когда святой Да­вид был нищ, как не в показанном случае?! Изгнан из дома, разлучен с женою, лишен имущества и крова, не имел, где голову подклонить и чем питаться, и, в довершение всего, был угрожаем крайнею опасностию — поте­рять жизнь.

Все это и приходит на мысль, когда читаешь: «сей нищий воззва». Святой Пророк одним этим словом очертил свое поло­жение, сколько то нужно было по целям псал­ма. Желающему более осязательных указаний можно напомнить, что здесь не история пишет­ся, а поется песнь, где самый образ течения речи принуждает довольствоваться даже и не столь ясными указаниями; 3)

сверх того, из недостатка указаний в содержании псалма на событие надписи, если б даже сие верно было, совсем не то следует, что выводят, а противное тому. Говорят: нет указаний,— следовательно, надпись сделана кем-нибудь другим, а не про­роком Давидом; а может быть, и псалом не им писан. Следует же говорить совсем противное, именно: по тому самому, что нет осязательных указаний, должно полагать, что надпись и, следовательно, самый псалом принадлежат свя­тому Давиду.

Стороннему лицу как могло прийти на мысль сделать такую надпись? Толь­ко сам Песнопевец ведал,— к чему относится песнь, и выразил то в надписании песни. Ко времени гонения Давида Саулом относятся, кроме настоящего, еще 7 псалмов (по хронологии - 7,58,55,51,56,141,53). Но не во всех их есть определенные указания на самые события, хотя в подлинности их не сомневаются.

То замечание, что стороннее лицо могло взять фразу для надписи из книги Царств и приложить ее к сему псалму, по каким-либо соображениям, можно не считать стоящим ува­жения; потому что тон сей фразы: «измени лице свое» — подходит более к поэтической речи, чем к простой — исторической. И потому скорее положить должно, что исторические книги Царств взяли ее из надписи псалма, а не наоборот.

Таков случай, подавший повод к написанию псалма. Не следует, однако ж, думать, чтоб псалом сей составлен был тотчас по избежании Давидом означенной опасности. Против это­го — более спокойный тон речи псалма, тогда как псалмы, писанные под свежими впечатле­ниями, полны сильных и стремительных оборо­тов; против этого — господствующее в псалме желание Пророка — из собственного опыта извлечь утешение и наставление для всех бого­боязненных, смиренных обстоятельствами жиз­ни; против этого — алфавитный порядок сти­хов, который неуместен при изложении в песни живых чувств, производимых действием теку­щих событий.

Псалом не без движения, но в целом он носит характер произведения, в кото­ром, обсудив спокойно бывшее, хотя не без чувства воспоминают о нем, имеют, однако ж, в мысли — более извлечь из события уроки себе и другим, чем только петь. Потому вернее будет положить, что псалом сей составлен пос­ле указанного в надписи случая, по миновании, может быть, многих и других скорбей, при счастливой уже обстановке внешней.

Вспомнив о сей решительной в жизни своей минуте и дивном спасении от крайности, в которой нахо­дился тогда, святой Пророк полагает то в ос­нование особой песни хвалебной и вместе учи­тельной, начиная ее словами, которые в самом деле, может быть, исторглись из благодарного сердца в ту минуту, когда отпущенный Анхусом и отдалившись от Гефы, почувствовал он себя вне всякой опасности.

Этим объясняется и то, почему в псалме воздается благодарность об избавлении от всех бед и скорбей, когда надпись указывает только на один случай. Этот случай был началом бед для Давида. Благо­дарно воспевая избавление от сей начальной беды, Певец не мог не зреть в уме и всей по­следующей цепи бед и скорбей, от коих давно избавляла его, всегда покрывавшая его, десни­ца Вышнего.   2)