Конечно, любая культура педагогики немыслима без сознательного выделения технологий, но именно для того, чтобы правильно применять их, и нужно ясно представлять границы этого метода. Образование содержит в себе два компонента: обучение и воспитание. Вторым, воспитанием личности – духовным, гражданским, патриотическим, нравственным – школа, конечно же, должна заниматься и при предметном обучении, в особенности, при изучении предметов гуманитарного цикла: истории, литературы, граждановедения, правоведения, философии и т.д.

Это воспитание невозможно без личности учителя: необходим живой человек, — причем, именно внутренне затронутый разбираемым вопросом, — чтобы в нужном месте и в нужное время сделать акцент, проявить пафос, выразить восхищение, негодование, пренебрежение, вообще, в подходящей форме дать нравственную оценку обсуждаемому. Учитель действительно должен быть здесь личностью, иметь мировоззрение, веру, безусловные ценности, быть патриотом!

Конечно, говоря так, я ориентируюсь на нелиберальную модель школы. Поскольку же в нашем сегодняшнем государственном образовании продавливается именно либеральная концепция образования, постольку школа все больше низводится просто до учреждения, «предоставляющего образовательные услуги». И согласно канонам либерализма, проблемы воспитания как положительного приобщения к духовной культуре должны быть вынесены за пределы школы и переданы семье, церкви, общине и т.д.

Школа должна быть светской – никакой идеологии, тем более уж никакой религии! «Детям недопустимо что – то навязывать, дети сами должны выбрать!»…И они, школой духовно не подготовленные, выбирают обычно то, что навязывает — все-таки! — им наше телевидение, ничтоже сумняшеся, во всю свою мощь работающее на пропаганду культуры потребления: главное – побольше и «покруче» потреблять и иметь возможность «оторваться по полной»!..

Но обучение предметному знанию остается все – таки за школой. И, на первый взгляд, кажется, что уж здесь личность совсем не требуется: ни учителя, ни ученика. И здесь уже можно обойтись одними технологиями. А поскольку не нужна личность учителя, то можно свести обучение и к общению с компьютером… В подобном подходе заключена серьезная и трагическая ошибка.

Само обучение остается для нас глубоко таинственным процессом, вечной загадкой для педагогики. В обучении предметному знанию – математике, физике, истории, литературе и т.д. – происходит одновременно и воспитание ума, процесс, который столь же сложен и таинственен, как и воспитание души. И для того, чтобы помочь этому процессу, необходим такой «инструмент», как личность учителя.

Именно учитель своей педагогической интуицией должен уметь выбрать способ помощи обучаемому: подсказать или, наоборот, «запутать», поощрить, предложить более сложную задачу… Усвоение чисто логических схем науки (например, в естествознании) здесь – только «верхняя часть айсберга»… Если мы пытаемся механизировать этот процесс и решить задачу обучения только с помощью технологий, то, обычно, мы неизбежно приходим к технологии тестового опроса.

В тесте на каждый предлагаемый вопрос даются и возможные ответы, из которых ученик должен выбрать правильный. Среди предлагаемых ответов присутствуют, как правило, и достаточно идиотские (чем, вероятно, в тест пытаются внести некоторый психологический «оживляж»). Но самое главное здесь — другое: предлагая какое – то множество ответов, авторы теста выдают свою инфантильную самоуверенность в том, что они охватили все «поле возможностей» предполагаемых ответов… Однако жизнь устроена сложнее.

«Границ души не найти», — говорил Гераклит. Ученик может иметь совсем другое «поле возможностей» своих ответов, и оценить его может только внимательный учитель: поправить, «навести»,а, может быть, увидеть в «еретических» взглядах ученика и возможность нового подхода, поддержать его!.. Все это механизированная процедура тестирования совершенно игнорирует.

Воспитание мышления, этики поиска истины (этика ученого!) – есть задача, которую своим личным примером призван решать именно учитель. В изложении материала, в перипетиях поисков решения вместе с учеником он демонстрирует определенную личностную позицию, сопровождает все это оценками: нравственными, эмоциональными. В познании очень важна роль и эмоций – и это нужно специально изучать!

Мы знаем, что недостаток эмоциональной жизни нередко приводит к почти полному безразличию к внешнему миру, к познанию вообще (аутизм). И «разбудить» сознание, его активность, разбудить жажду познания может только человек, а не тестовые системы сами по себе и не дистанционное обучение на компьютере. Поэтому: для экзамена – и для ответственного экзамена, в особенности, — необходим экзаменатор – человек.

Пресловутая «субъективность» его оценки в очень малой степени преодолевается тестовой системой экзамена. Тестовые оценки не объективны, а, скорее, абстрактны и неадекватны, потому что механизм теста неадекватен живому сознанию. Да и «субъективность экзаменатора» — понятие двойственное: экзаменатор может как «срезать» неугодного ученика, так и «натянуть оценку».

Если он видит, что возможный потенциал ученика много выше, чем его актуальные знания, уровень которых нередко зависит от довольно случайных причин… Дело не в том, что экзамен на машине (компьютере) объективней, а дело в том, что требуется личность учителя: его ум, любовь и чувство ответственности за свое дело. Мы хотим решить проблему объективности оценок не через воспитание высоких личностных качеств в учителе, а через механизацию экзаменационного процесса, чтобы, де, «не было соблазна»… Но тем самым, как говорится, с грязной водой выбрасываем и ребенка… И.В.

Киреевский учил о двух направлениях в культуре, двух типах познания: «…Две образованности, два раскрытия умственных сил в человеке и народах представляет нам беспристрастное умозрение, история всех веков и даже ежедневный опыт. Одна образованность есть внутреннее устроение духа силою извещающейся в нем истины; другая – формальное развитие разума и внешних познаний.