Археологические находки многократно подтвердили Библию, как надежный исторический источник. И если нам не открывается ее духовный смысл и значение, то хотя бы лежащую на поверхности историческую достоверность нам необходимо принимать. Сведений о природе и ее устройстве в Библии весьма мало, но если они приводятся, то достоверность их или очевидна, или, по крайней мере, требует к себе пристального внимания.

Не следует забывать, что ошибка – постоянная спутница любого научного знания, между тем, как Писание само по себе не ошибается, хотя ошибочным может оказаться наше понимание Библии. Во-вторых, от Священного Писания не нужно ждать празднословия. Если бы оно сообщало человеку то, что он может узнать сам, с помощью, например, науки, оно не было бы Откровением в полном смысле слова.

Если бы оно ставило целью загадывать человеку загадки, тем более отгадываемые при помощи научных теорий, то это тоже было бы недостойно Божиего слова. Это и значило бы, что Бог занимается празднословием с людьми, чем Он на самом деле не занимается. Если Бог счел нужным открыть нам, как Он создал и обустроил мир, то это значит, во-первых, что наше научное познание до этих глубин мироздания своими силами не доберется, а во-вторых, что это откровенное знание для каких-то целей человеку необходимо.

Действительно, ни одна человеческая научная концепция не могла бы самостоятельно выйти на модель шестидневного сотворения. Все согласования Творческой Недели с научными теориями, основанными на современных законах науки, страдают искусственностью и натянутостью. Креационизм же, как это ни странно может прозвучать, собственно Шестодневом не занимается, принимая его в том виде, как это было благоугодно Богу сообщить для людей.

Креационисты занимаются подтверждением этой истины на основании изучения того мира, который мы видим теперь. И эти подтверждения, как мы уже сказали, носят характер косвенных доказательств. Христианин, отягощенный научными знаниями, постигая свою веру, должен постепенно отходить от научного мировоззрения в том смысле слова, как мы сказали выше.

Человек религиозного склада ясно чувствует, что основное знание, необходимое ему для жизни, он приобретает не научным путем и что наука вообще не может дать ему это знание. В первую очередь это относится к вопросам происхождения и смысла существования мира, жизни и человека. Не следует ждать от науки, чтобы она когда-нибудь смогла бы самостоятельно добыть для человека такие знания.

Для правильного понимания смысла Шестоднева, смысла, прежде всего, религиозного, а по связи с ним – и научного, следует обратиться к святым Отцам Православной Церкви и заимствовать у них то, в чем они были согласны. Мы получим довольно целостную христианскую космогонию, в которой не найдется места идеям о постепенном и длительном прогрессивном развитии природы, даже если это развитие предполагается управляемым свыше.

Впрочем, это тема для особого религиозного исследования и здесь мы ее затрагивать не будем. УРОК 1 ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О СОТВОРЕНИИ МІРА В заключении к школьному учебнику физики [1] читаем: "Фундаментальные законы не нарушаются никогда ни при каких условиях. Все большее и большее число людей осознают, что объективные законы, которым следует природа, исключают чудеса, а познание этих законов позволит человечеству выжить". Заключение довольно странное.

Во-первых, объективные законы, которые нам представляются надежными при всех условиях, не могут тем не менее "запретить" появлению фактов нарушения этих законов. Факт такого нарушения законов должен говорить сам за себя. И если он действительно имел место, его нельзя отрицать как таковой, хотя бы и нарушались законы природы. Скорее надо подумать: верен ли сам открытый нами закон и при всех ли условиях он верен, чем с порога отрицать факт по известной поговорке: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Если действительно было, значит, может быть. Во-вторых, сам факт существования объективных законов природы, которые и в самом деле не нарушаются за весьма редкими чудесными исключениями, – является чудом большим, чем сами исключения – чудеса. Наличие объективных законов природы, законов, постижимых нашим разумом, свидетельствует о том, что мир, построенный на разумных законах, создан разумно.

Законы природы, особенно общие, фундаментальные, не являются материальными придатками к материальным вещам. Законы эти познаются только разумом, притом разумом, способным к абстрактному мышлению. Они могут быть записаны на разных языках, в словесном объяснении, в формулах. Записи таких формул не являются свойствами знаков, входящих в формулы. Так или иначе, законы природы не есть что-то материальное.

Они суть идеи, по которым организована материя. Открыв закон природы, человечество прославляет человеческий разум за его понимание той или иной идеи. Как же можно отрицать наличие Разума, притом нечеловеческого, который подал именно такую идею строения материи? Еще более наглядным примером разумного устроения законов природы служат поразительные аналогии между математическими выражениями разных законов.

К примеру, закон всемирного тяготения и закон электрического взаимодействия описываются совершенно аналогичными формулами: сила пропорциональна неким присущим самим телам характеристикам взаимодействия (массе или заряду соответственно) и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними. Конечно, физики скажут, что это просто свойство нашего трехмерного пространства и потенциального поля, для которого справедлива теорема Остроградского-Гаусса.

Но все же природа гравитационного и электрического взаимодействия разная! Не бывает в природе отрицательных масс или взаимного отталкивания между массами, как это происходит в электростатике. Тем не менее одна и та же математика – сугубо мысленная, умопредставляемая наука одинаково хорошо описывает совершенно разные чувственные вещи, имеющие различный физический смысл.