Он решает ее математически, разрабатывая или применяя для данного случая численный метод решения. В итоге получается алгоритм – это семантический уровень. Найденный алгоритм он излагает на алгоритмическом языке – составляет программу. Это синтаксический уровень. Редактор компьютера автоматически проверяет правильность записи программы на алгоритмическом языке.

Затем после исправления синтаксических ошибок программа попадает в транслятор, где переводится на язык машинных кодов – в строго двоичные обозначения – чисто кодовый уровень. На этом уровне происходит переработка заложенных чисел по заложенным правилам и алгоритму. Затем компьютер выдает некую часть обработанной информации в заданном формате выходных данных на экран или на печать. Это снова синтаксический уровень.

Работа машины на этом кончается, а программисту еще предстоит обдумать смысл полученного результата и по этому смыслу судить о правильности своего алгоритма. Если, положим, тот же синус получился больше единицы, очевидно в алгоритме имеется ошибка. Это уже семантический уровень восприятия информации, который завершается волевым решением человека: переделывать программу, или удовлетвориться результатом и считать по данной программе для других численных данных.

На приведенной схеме и примерах видна роль технических приспособлений и инструментов в передаче (переработке) информации. Уровень статистический и синтаксический дают некий простор для деятельности технических средств. Машина может подправить в программе только синтаксическую ошибку. Но она ни в коем случае не может найти ошибку в самом алгоритме.

Хорошо подобранный или изготовленный инструмент может оформить музыку более красочно, но безвкусную мелодию он исправить неспособен. Для исправления подобных недочетов необходим человеческий разум. Отметим также, что ни инструмент сам не дает музыки, ни компьютер сам не вырабатывает информации. Компьютер выдает ту же самую информацию, которая была в него заложена, просто в другом виде.

Он многократно умножает любую ошибку алгоритма и доводит ее до абсурда. Неслучайно у пользователей вычислительных машин распространена грубоватая, но точная поговорка: машина – дура, каким бы быстродействием и памятью она ни обладала. ИНФОРМАЦИЯ И ВЕРОЯТНОСТЬ Может ли набор кодовых знаков случайно стать воспринимаемой информацией, имеющей правильный синтаксис и какую-либо семантику – смысловое значение? Рассмотрим простейший пример.

Запишем возможно более простое и краткое сообщение: ВАНЯ + ТАНЯ = ЛЮБОВЬ Сообщение содержит 16 символов из расширенного русского алфавита, включающего арифметические знаки. Будем полагать, что сообщение строится случайным перебором букв, например, обезьяна лупит наугад по клавишам печатной машинки. Для простоты условимся считать такой алфавит состоящим примерно из 40 знаков.

Вероятность того, что первая буква сообщения будет отгадана правильно составляет 1/40. Такова же вероятность угадывания второй и третьей и любой прочей буквы (знака). Общая вероятность будет равна произведению 16 таких вероятностей, то есть (1/40)16 = 10–25. По порядку величины эта вероятность равна тому, что у молекул целого моля газа под поршнем вдруг появится скорость, направленная в одну сторону и второе начало термодинамики будет нарушено: внутренняя энергия газа перейдет в кинетическую энергию поршня почти целиком!

Вероятность такого события чрезвычайно мала. А ведь информационное сообщение нарочно выбрано самое простейшее. Отсюда следует вывод: случайным образом информация появиться не может. Ее может создать и закодировать только разум. Разум же рождающий информацию всегда идет от цели и семантики к синтаксису и коду, но не наоборот. Сначала нужно понять, что хочешь напечатать, а уже потом перебирать пальцами по клавиатуре.

На это часто выдвигается такое возражение: вероятность по буквам случайно набрать данное конкретное сообщение действительно исчезающе мала. Но во-первых, мы мыслим не буквами, а понятиями, словами. Во-вторых, конкретных значащих сообщений из них можно составить также практически бесконечное количество. Какова же вероятность, что перебирая не буквы, а слова, мы случайно скажем что-то содержательное?

Приводится при этом и такое сравнение. Если мы стреляем с близкого расстояния в стену, расчерченную на клетки, размером с пулю каждая, то вероятность попадания в какую- либо клетку равна единице, а вероятность попасть в данную конкретную клетку без прицеливания практически равняется нулю, потому что клеток очень много. Так и случайное построение данного конкретного сообщения маловероятно, а вероятность случайного создания любого осмысленного сообщения может быть уже вполне реальной.

Приведенный пример, правда, неудачен, ибо в нем попадание в какую-либо точку стены уже заранее гарантируется. Это равнозначно тому, что все комбинации слов дают осмысленные сообщения. На самом же деле, хотя из слов можно составить невообразимое количество комбинаций, в том числе и осмысленных, но безсмысленных из них будет несравненно больше.

Подобно тому, как рациональных и иррациональных чисел на отрезке бесконечно много, но "иррациональная бесконечность из них больше". Прежде, чем перейти на уровень слов, довольно сложный для расчета, прикинем, какова вероятность, что наугад взяв четыре буквы, мы получим просто любое значащее слово. Комбинаций из 32 букв по четыре штуки можно составить 324 = 220 = (210)2 = 106. Миллион вариантов!

Словарь Даля, всем запасом которого в наше время не владеет ни один русский человек, содержит, 150 тысяч слов. Даже если предположить, что все они состоят ровно из четырех букв, и тогда вероятность отгадать какое-либо слово составит 1/7. На самом же деле несравненно меньше. Причем чем больше мы допустим для перебора букв или слов, чем шире возможность маневра, тем быстрее — в геометрической прогрессии — исчезает вероятность случайного попадания хотя бы в какую-нибудь клеточку нашей воображаемой стенки.