4. Эстетическая специфика категории "прекрасного"

Пониманию эстетических категорий Цицерона способствует интересная книга П.Монтейля "Прекрасное и безобразное в латинском языке"{405}, представляющая собою опыт подготовки терминологического словаря.

П.Монтейлем обследуется обширная группа эстетических терминов, означающих "прекрасное (formosus, pulcher, venustus, lepidus, concinnus, elegans, bellus) и "безобразное" (deformis, informis, pravus, turpis, foedus) в их основных и производных формах на хронологически обширном пространстве, начиная от Плавта и Энния и кончая Апулеем. Цицерону здесь принадлежит одно из важнейших мест.

Тонкие различия в понимании Цицероном "прекрасного" подчеркивает неоднократно П.Монтейль, не без оснований считая, что "Цицерон более, чем кто-либо другой, обладал чувством и вкусом точного языка, а его философские и критические сочинения вели его к определению тех понятий, которых другие писатели предпочитали употреблять не уточняя" (указ. соч., с. 100). Так, "прекрасное", "pulchritude" (и его происхождение) есть у Цицерона "идея эстетической красоты, заключенной в гармоническом совершенстве", как, например, гармония телесной красоты (De offic. V 47). "Прекрасное" может выражать "идею высшей красоты, воплощенной в совершенном художественном произведении" (с. 100-104), будь то космос (De nat. deor. II 18) или изящная статуэтка (Epist. ad fam. VII. XXIII 2). "Прекрасное" может выражать "общую идею красоты, зримо воплощенную в некоем отдельном предмете" (с. 104, созерцание прекрасного произведения искусства, Verres, V 77). Venustus, venustas означает нечто физически приятное для зрения, доставляющее удовольствие чувственного ощущения и утонченности (с. 120-127). В отличие от pulchritude, которое утверждает прочность, "совершенство", venustas предполагает импульсивную, преходящую реакцию на менее завершенную красоту. Отсюда venustas относится скорее к женской, а не к мужской красоте, хотя и мужчина может быть утонченно-женственным. Это "изящное произведение искусства, очаровывающее на мгновение и быстро перестающее питать ум" (с. 124). П.Монтейль подчеркивает в "прекрасном" удовольствие от общественной и литературной жизни (lepidus, стр. 145-152), его употребление в моральной, социальной и художественно-языковой лексике (elegans, с. 206, 214-217) или идею "внутренней гармонии", "сцепления", "логического единства", "действенности", "удобства" (concius, с. 179, 181-183, 184-187) и т.д. и т.д. Обильный материал из сочинений Цицерона, риторических и философских, из его речей и писем делает выводы П.Монтейля чрезвычайно убедительными.

5. Некоторые основные эстетические категории

Следует особо отметить у Цицерона понятие "подобающего" (De offic. I 27,93), того греческого рrероn, которое по-латыни Цицерон выражает как decorum{406}

Мы уже говорили выше о большом чувстве меры, необходимой для красоты. "Подобающее" близко по своему существу к соразмерному, употребляемому с определенной мерой. Для Цицерона это decorum никак не отделимо от добродетели, потому что все, что "подобает" - это добродетель, а всякая добродетель - "подобает" (decet). К сфере "подобающего" относятся разумные мысли и слова, обдуманность действий, видение и соблюдение истины, то есть все то, что связывается с добродетелью, "целиком слито" с ней, хотя в абстракции их можно отделить друг от друга.

Особенно выделяет Цицерон в "подобающем" "такого рода соответствие природе, в котором проявляется с неким благородством чувство меры и сдержанность" (moderatio et temperantia).

Обратим внимание на один ряд, в котором соответственно находятся подобающее, соответствие природе, чувство меры и сдержанность. Перед нами раскрываются те качества, без которых не мыслилась римско-стоическая добродетель (virtus).

Хороший поэт тоже должен быть верен тому, что "подобает", и тогда слова и поступки каждого персонажа будут соответствовать его характеру (De offic. I 28, 97). Однако для Цицерона с его жизненно-эстетической установкой "подобающее" не ограничивается, как и следует ожидать, сферой поэзии, удивляя всех тем, сколь широко поле деятельности данной категории, которая пронизывает искусство и природу, проявляясь в каждом отдельном виде добродетели. Природа здесь опять-таки выступает в роли наставницы, "учит" человека. Поэтому "подобающее" проявляется в жизни и поэзии, вызывая всеобщее одобрение "упорядоченностью, последовательностью, сдержанностью". "Подобает" то, что соответствует справедливости и уважению (verecundia), то есть преследует благороднейшие цели: не оскорблять и не совершать насилия (там же).

Всегда "подобает" "уравновешенность и спокойствие" (aequalitas, I 31, 110).

В чем же особенно выражается это "подобающее"? Для Цицерона есть три несомненных вещи, в которых зримо просвечивает "подобающее", - "красота, порядок и приличествующий обстоятельствам убор" (I 35, 126). И здесь образцом для человека является природа, которая "искусно и разумно" устроила наше тело, расположив на виду все, что есть в нашем облике "прекрасного и достойного" (там же).

"Расположение" и "форма частей тела" могут создать "гармонию", только будучи одухотворенными". "Лишенные духа", они лишаются и гармонии (Tusc. disp. I 18, 41). Вообще "духу" Цицерон придает огромное значение. "Мощь духа" и "необыкновенное его величие" - "самое прекрасное" (pulcherr imae res, там же, II 26, 64).