Или взять банальную ситуацию, когда несостоявшиеся женихи или невесты, прослышав что отвергнутые ими возлюбленные в монастыре, внезапно снова вспыхивают страстью, отыскивают их и настойчиво предлагают руку и сердце… Но ведь раньше трех лет по уставу, да теперь уже и и в реальности обетов не спрашивают, есть время определиться, не доводя до мантии, но вот после, ради страшных обетований, принесенных владыце Христу, терпи досаду и укоризну, поношение и гонение до смерти 485.
Монахи, монахи… не оглядывайтесь назад! Вспоминайте жену Лотову! 486.
Чистые тайны девства 487
И омрачился дух. Невинность вмиг
Исчезла, что, подобно пелене,
Хранила их от пониманья зла;
Взаимное доверье, правда, честь
Врожденные покинули чету
Виновную…
Джон Мильтон. «Потерянный рай» 488.
Святитель Амвросий Медиоланский утверждал, что истинное целомудрие возможно только у христиан, ради добровольного стремления подражать Богу 489; весталки и прочие языческие жрицы, связанные выгодой или принуждением, в сущности продавали временную девственность, варвары даже преследовали девство, а прочие народы совсем не знали его 490. В первые века девство восхваляли и превозносили, приравнивая к мученичеству, так что возникла даже необходимость отстаивать святыню брака в борьбе с манихеями. Но и тогда различали девство, paryen0ia, как удел немногих, и целомудрие, swfros0unh? как нравственную норму для христианина, хоть и состоящего в браке.
Сам состав слова целомудрие указывает на цельность, неповрежденность, единство и вообще здоровое состояние внутренней жизни; противоположность цело мудрию раз вращенность, раз вороченность души, рас путство, т.е. шатание, блуждание по разным стезям вместо одной правильной – блуд и, как следствие, ожесточение и неспособность в душевном плюрализме и раз драе познавать пути Господни 491.
Кто чувствами в порочных наслажденьях
В младые дни привыкнул утопать,
Тот, возмужав, угрюм и кровожаден,
И ум его безвременно темнеет.
Таков диагноз Пушкина; Иоанн Златоуст отчеканивает лаконично: нечистая жизнь препятствует уразумению высоких истин; о. Павел Флоренский говорит о душе, вывороченной наизнанку: внутреннее, чему надлежит быть сокровенным и тайным, оказывается вверху, как перевернутый пласт вспаханной целины, и выставляется напоказ, а мотивы поступков, так и по Фрейду, блокируются стыдом, загоняются в подсознание; отсюда испорченные помыслы и хроническая ложь: ослепшее сердце, избегая болезненной правды, всё толкует превратно, в сторону эгоизма, затрудняя доступ к покаянию.