иначе мы никогда не встретим Бога в правде. Этого достигают долгим трудом. Мы

должны постоянно следить за собой, чтобы ни движением, ни словом, ни внутренним

настроением, несовместимым с цельностью, не разбивать ту основоположную

цельность нашей личности, которой ищем. Нам надо отыскать наше подлинное «я»,

внутреннее сокровенное «я», которое одновременно— зачаток будущего

человека и единственная вечная реальность, уже качествующая в нас. Поиск этот

трудный, потому что различные составные части самих себя нам приходится

разыскивать среди множества подставных личностей. Моментами пробивается что-топодлинное, моментами, когда мы забываем о себе, эта глубинная реальностьстановится конкретной. Это бывает в мгновения, когда радость охватывает нас дотакой степени, что мы забываем следить за собой как бы извне, или в мгновенияраздирающего душу горя, когда мы тоже не наблюдаем за тем, как живем, забываеми о тех, кто смотрит на нас, судит нас, в мгновения углубленности, когда насохватывает чувство трагичности или восхищения. В такие моменты мы улавливаем всебе что-то подлинное. Но едва оно мелькнет, как очень часто— слишкомчасто!— мы отворачиваемся, не хотим встретиться с ним лицом к лицу: намстрашно, оно нас отталкивает.И, однако, это единственное, что в нас есть подлинного. И Бог может спастинаше подлинное «я», как бы уродливо оно ни было, но Он не может спастивоображаемую личность, которую мы пытаемся поставить перед Ним или играемцелыми днями перед другими людьми и перед самими собой. За пределами этихслучайных, мимолетных проявлений нашего подлинного «я» нам надо систематическиискать в глубинах, что мы такое перед Богом, искать Бога в себе, искать себя вНем. Это требует постоянного размышления, изо дня в день, всю жизнь.Начать можно с простого. Читая Священное Писание, если мы честны, мыпризнаем, что некоторые места нас мало трогают, не задевают: мы готовысогласиться с Богом, потому что ничто не побуждает нас возражать Ему. Мы готовыпринять ту или другую заповедь или действие Божие, потому что они не задеваютнас непосредственно и мы еще не видим, чего они от нас потребуют. Другие места,если говорить откровенно, нас отталкивают. Если бы у нас хватило мужества, мыбы сказали Богу «нет!». Эти места надо тщательно отметить. Они позволяют намизмерить расстояние между нами и Богом, но также— и это, вероятно, ещеважнее для нашей цели— они позволяют измерить расстояние между нашимтеперешним «я» и тем, во что мы могли бы вырасти. Потому что Евангелие—не перечень формальных заповедей, это ряд внутренних образов. И всякий раз,когда мы говорим Евангелию «нет», мы отказываемся быть человеком в полномсмысле этого слова.И наконец, есть в Евангелии места, от которых сердце загорается в нас,которые освещают наш ум, подвигают всю нашу волю, они дают жизнь и собранностьвсему нашему духовному и телесному существу. Эти места указывают, в чем Бог иЕго образ в нас уже совпадают, места, где мы уже хотя бы на мгновение, хоть вслабой степени, но являемся тем, чем мы призваны стать. Эти редкие и