Этот долг ну­ждался в равноценном возмещении, чтобы быть оплаченным. Разные праведники и благо­честивые люди, жившие в различные времена, понимали масштабы случившейся беды, и ка­ждый из них по-разному обращался к Тому, Кто, как они верили, мог исцелить рану и оплатить долг. Кто-то молился так: Господи, приклони небеса и сниди (Пс. 143, 5); и снова: Господи Боже сил, просвети лице Твое, и спасемся (Пс. 79, 20).

Другой говорил: Снидох в землю, еяже вереи ея заклепи вечнии; и да взыдет из истления живот мой к Тебе, Господи Боже мой (Иона 2, 7). И опять: Изведи из темницы душу мою (Пс. 141, 8); и в другом месте: Приими оружие и щит, и востани в помощь мою (Пс. 34, 2). Человеколюбивый Спаситель, вняв этому жалобному плачу и этим нескончаемым ры­даниям, которые целые века (

от первозданного Адама до праведного Захарии) обращало к Нему несчастное человечество, наконец «приклонив небеса» сошел на землю, когда при­шло предопределенное исполнение времен, и упразднил наше смертное осуждение, воскре­сив мертвого человека. Было невозможно, чтобы кто-то другой обновил потерявшую через грех и смерть свой образ природу вещей, кроме только Самого Первого Творца и Создателя этой природы. Только Тот, Имже вся быша (ср. Ин. 1, 2)

, Тот, Который рече, и быша; повеле, и создашася (Пс. 32, 9; 148, 5), Единственный был способен и долг наш искупить и помра­ченный образ, человека, обновить. Завистию дьяволею смерть вниде в мир (Прем. 2, 24) и пленницами своих грехов кийж-до затязается (Притч. 5, 22). Царствова смерть от Адама даже до Моисея и над несогре-шившими по подобию преступления Адамова (Рим. 5, 14).

И вот образом, подобающим и достойным божественной мудрости, Христос, Божия Сила и Божия Премудрость (1 Кор. 1, 24), неизменный Образ Отечь (2 Кор. 4, 4), Единородный Сын Божий (ср. Ин. 3, 18), Сия­ние Славы и Образ Ипостаси Его, нося всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 3), благоволил жить в месте нашего изгнания и совершить наше исцеление.

Так начинается практическое осуществление Божественного Домостроительства[62] . Все действия величия Божия обнаруживали силу Его божественных свойств. Своим снисхожде­нием Бог явил миру Свою божественную благость; образ, посредством которого Он появился в мире, свидетельствовал о Его премудрости, а Его действия, направленные на наше исцеле­ние, показывали Его справедливость.

Несмотря на то, что образ божественного снисхожде­ния остается для нас тайной, богоносные Отцы объясняют нам некоторые из причин Его во­площения, чтобы мы могли подивиться великим делам Божиим. Так, в качестве первой при­чины божественного воплощения Господа называется Его желание спасти и более крепко сжать в Своих объятиях, в недрах Своего Божества, божественный образ, человека, которого через грех дьявол сумел привести в негодность, пытаясь изменить таким путем божествен­ные замыслы. Другая причина, которую приводит св.

Исаак Сирин, состояла в желании Бога скрыть Свое Божество под материей человеческой природы, чтобы тварь могла через нее увидеть Его и приблизиться к Нему, не опалившись от приближения, как это случилось бы при непосредственном и открытом соприсутствии с людьми Божества. Другой причиной бы­ла воля Божия ввести дьявола в заблуждение тем же средством, которое использовал и тот при совращении человека, чтобы таким образом низложить власть дьявола. Как падший ан­гел использовал природу и вид змея и не явился человеку таким, каков он есть на самом де­ле — то есть демоном, — но хитростью и обманом сбил Адама с пути, так и теперь Господь и Бог наш Иисус Христос скрыл Свое Божество в человеческой природе, восприняв которую, Он ввел в заблуждение первого обманщика. Дьявол, конечно, подозревал, что что-то здесь не так, потому что знал из Писаний, что в какое-то время на землю придет Искупитель, чтобы упразднить его власть, но он не был уверен, пришло ли уже то время. Поэтому он и проводил различные эксперименты, чтобы убедиться в той или иной возможности. Так, когда Господь наш после Своего Крещения удалился в пустыню и начал поститься и молиться, он приблизился к Нему и стал испыты­вать тремя видами известных нам искушений, чтобы понять, действительно ли это Тот, о Ко­тором говорилось, что он упразднит его власть. И мы видим, с каким благоразумием и муд­ростью Господь отвечал ему, не дав никаких сведений о Своих божественных свойствах: дьявол не должен был знать о подлинных обстоятельствах божественного Домостроительст­ва, потому что в противном случае он не осмелился бы вступить в прямую войну с Богом, чтобы не потерять и той добычи, которую он успел приобрести, и самого себя уберечь от по­зора и погибели. Он видел чудеса, совершаемые Иисусом, но одновременно видел в Нем и природные человеческие немощи, и приходил в недоумение. Господь уставал, хотел пить и есть, боялся, прятался, смирялся, говорил: Прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26, 38; Мк. 14, 34): все это дьявол видел и сомневался, мог ли Иисус быть одновременно и Бо­гом. И вот попался на приманку. Через божественное домостроительство, совершенное Христом, должно было быть уп­разднено двойное зло, приведшее человеческий род к катастрофе: дьявол и смерть. После того, как человек добровольно послушал дьявольского совета и стал нарушителем божест­венной заповеди, он по необходимости подчинился и смерти, и с тех пор все человечество подлежало этому наследственному осуждению. Царствова смерть от Адама даже до Мои­сея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова (Рим. 5, 14). Грех непослуша­ния, который предшествовал самому нарушению заповеди о вкушении от древа, справедливо подчинил всю человеческую природу смерти. И теперь должен был найтись такой человек, который не имел бы греха, чтобы ад ввел его в свое царство, и таким образом была бы спра­ведливо осуждена его — ада — власть как незаконная.