их. Так, в современной среде ученых можно встретить сторонников теории Вебера, Трёльча, или, например, Джонсона. В настоящее время отсутствует единая общепризнанная система определения ключевых понятий сектоведения. Таким образом, можно говорить, прежде всего, о накоплении теоретического знания в этой области и лишь затем о развитии отдельных его направлений.

Другая характерная особенность состоит в некоторой удаленности попыток определения ключевых понятий секты, культа, НРД от всего корпуса остальных вопросов сектоведения, как будто бы не зависящих от того или иного решения проблемы. В лучшем случае выявляются особенности развития секты в рамках предлагаемой концепции религиозных организаций. Примеры, когда ученый, основываясь на своих наблюдениях, описывает каждый тип религиозной организации через какой-либо набор характеристик, не могут претендовать на серьезное место в сектоведении. Фундаментальные исследования, посвященные конкретным сектам, показали всю критическую значимость индивидуальных особенностей бытия той или иной религиозной организации. Тем самым был подорван авторитет «описательных» определений типов религиозных организаций и поставлена под вопрос необходимость и применимость подобных «общих» понятий в целом.

Можно ли и нужно ли вообще пытаться описать столь разнородный феномен нетрадиционной религиозности в рамках каких-либо фиксированных терминов? Возможно, более корректно было бы говорить об его конкретных проявлениях (например, утопических культах, спиритизме, пятидесятничестве, уфологии и т. д.) и их составных характеристиках, избегая опасных обобщений и концентрируясь на фактах, их интерпретации и объяснении? Ответ на эти вопросы не имеет в сектоведении однозначного разрешения. Как бы то ни было попытки определения основных понятий сектоведения отходят постепенно на второй план. В последние десятилетия ученые все чаще в своих работах либо вообще никак не определяют понятия секта, новая религия, культ и т. д., уделяя основное внимание другим проблемам сектоведения, либо отмечают, что предлагаемое ими определение имеет чисто инструментальный характер в рамках их работы и ни на что большее не претендует.

Конец XX — начало XXI вв. можно охарактеризовать как время особого затишья и критического переосмысления векового опыта стремлений к понятийной ясности. В сектоведении происходит смещение акцента с простого накопления фактов и ведения терминологических баталий на работу над разработкой универсальной парадигмы феномена нетрадиционной религиозности об-

22

щества. Спор о терминах отходит на второй план, уступая место конструктивному анализу и разработке теорий, объясняющих и описывающих феномен сектантства во всех аспектах его бытия.

В 1994 г. один из ведущих социологов религии Хосе Казанова говорит о глубокой неадекватности любых противопоставлений понятий церковь и секта в связи с радикальным изменением места и роли религии в современном обществе30. Церковь, по Казанове, уже не является обязательным вседовлеющим институтом общества, всегда и во всем поддерживаемым государством. Люди свободны уходить из церкви в любую другую религиозную организацию, а государство более не нуждается в ней как в основной опоре. Церковь оказалась в условиях равной конкуренции с другими религиозными организациями и все сильнее тендирует в область схожих с деноминациями и сектами структурных реакций на окружающий мир. Секта, как и прежде, стремится к самосохранению и увеличению количества последователей. Однако ситуация множественности вариантов религиозного выбора толкает ее к необходимости еще большего подчеркивания собственной исключительности и неповторимости, что усиливает в ней напряженность с окружающим обществом. Это поддерживает интерес к секте со стороны настоящих и потенциальных последователей и одновременно тормозит ее развитие в современном плюралистическом обществе. Последнее все решительнее пресекает любые формы проявления религиозного фундаментализма и экстремизма в своей среде и требует от секты соблюдения и признания всех религиозных прав и свобод индивида, и в первую очередь признание права на существование иных религиозных организаций. Соответственно для своего выживания секта должна признавать эти права и свободы, вступая, таким образом, во внутренний конфликт со своей природой, включающей в себя претензии на абсолютность собственного вероучения, уникальность своей организации, особую избранность ее членов и непринятие мирских норм и ценностей жизни. Баланс между внешним и внутренним давлением31 в направлении нивелирования напряженности с окружающей социокультурной средой и необходимостью поддержания этого напряжения все чаще разрешается в пользу сближения с миром.

По мнению Казановы, церкви и секты согласно их места и особенностей реакции на окружающее общество тендируют в совре-

30 Casanova J. Public Religions in the Modern World. Chicago and London : The University of Chicago Press, 1994. 320 s.

31 См. гл.: «Развитие НРД». Внутренние и внешние факторы, влияющие на развитие НРД.