Письмо 166

Ты описываешь свое устроение в отношении к матери О., что не можешь нести откровений ее против тебя, что и сознаешь своею немощью. Точно, это твоя немощь; но она, видя твое негодование, еще больше на тебя смущается; а враг этому радуется и больше восставляет с обеих сторон смущение. – Нужно бы против сего с обеих сторон быть смирению; то и ничтоже бы успел враг на вас; но у вас в этом есть недостаток, и потому он берет верх. Ты хочешь, чтобы она тебе не открывала помыслов, которые на тебя ей приходят, от чего и думаешь быть мирна к ней: однако ж я не думаю, чтоб мог мир быть у тебя; хотя она тебе и не скажет, а ты все будешь убеждена, что она ими обладаема, и в прочих ее откровениях останется при тебе жало смущения на нее. – Мне кажется, тебе лучше обратить внимание на себя, познать кознь вражью, как ее, так и тебя возмущающую, и не запрещать ей говорить приходящие и всеваемые ей от врага помыслы. Через обличения они могут упраздниться, а ты не ей, а врагу приписывай оный прилог; а ей советуй приходящими на тебя помыслами не уязвляться и не смущаться, не ставить даже оные себе в вину для того, что оные то же, что и хульные помыслы, – токмо беспокоят без всякого на то ее согласия: а она уже думает, что тяжко согрешила, желая найти отраду в откровении; но при смущении твоем еще более возобновляется брань, и наносит враг, что точно так истинно твое к ней нерасположение. – Пусть она помыслами сими пренебрегает и не смущается о них, тогда может о них и не говорить и тем посрамит врага; а когда по немощи и скажет, ты не смущайся и не весели врага. Господь да даст вам мир!

Читал я твои ежедневные записки, – ни мало не удивляюсь всему там написанному. – Мы находимся на духовной брани: свойственно человеку падать; но надобно восставать и, познав свою немощь, приносить покаяние со смирением, памятью грехов своих смиряться, а смирением простить согрешения твои по слову Исаака Сирина. Прошу тебя и всех о Христе сестер не оставить меня в молитвах; и желая тебе и всем им здравия и успеяния во спасении, остаюсь мног. И. М. 6 декабря 1848 г.

Письмо 167

Сколько могу упомнить из журнала твоего, напишу о том, что ты описывала ко мне.

По окончании дня должна рассмотреть себя, не по страсти ли что делала, по тщеславию и человекоугодию; или после сама о себе мнением побеждалась; и во всем оном укорив себя, смирением и покаянием день заключи и благодари Бога о всем.

Заметил я, что слова, сказанные тобою уставщице: "Как угодно", не совсем были чисты, а с примесью чегото; потому и она приняла их в скорбь. – Те же слова можно сказать в другом тоне, не отрывочно, но даже и с пояснением, что я не взыскиваю с тебя, что будешь петь, только с любовью, и не было бы труда в объяснении и смущении.

Не мало удивительно, что у вас считают монашество нужным только для сей жизни, а в землю хоронить, так сие и не нужно, а я, напротив, знаю таких матерей, которые стараются не упустить без сего напутствия и одеяния брачного, через которое, веруем, свобождатся от греховной скверны. После совершения сего обряда, какая поется стихира? "Познаем, братие, таинства силу", и прочее; она многое означает и подает утешение приемлющим сие таинство. Но что ж делать? Что не в нашей воле состоит, о том предадим воле Божией.

С матерью О. обращайся попроще, то, может быть, унылый дух ее ободрится. 14 марта 1849 г.

Письмо 168