Вопрос. Даже при внимательной молитве нет к ней сердечного сочувствия, ощущаю сухость. Отчего так происходит и как это состояние преодолеть?

Ответ. Здесь может быть много разных причин: какой-нибудь грех, отогнавший от тебя благодать, возможно осуждение, иногда просто даже усталость или физическая немощь и др. Я думаю, что самый лучший, самый здоровый подход - не обращать на это внимания и стараться, несмотря ни на что, изо всех сил молиться. Правда, некоторые, имея чрезмерную ревность, понуждают себя к молитве тогда, когда надо было бы просто отдохнуть. Конечно, здесь надо сделать оговорку: я не знаю конкретной ситуации, нужно советоваться. Порой бывает так, что человек хотя и очень устал, но все-таки имеет ревность помолиться. Пусть это будет физическая усталость, иногда умственная, если послушание связано с какой-то умственной деятельностью. Тогда имеет место некое насилие в молитве, так называемая сухость. Быть может, нужно просто отдохнуть: немножко поспать или отвлечься. На что отвлечься? На чтение, например, или на какое-нибудь занятие, дающее отдых, прежде всего душевный. После такого отдыха сердечного сочувствия в молитве становится больше, она бывает более искренней. Но еще раз сделаю оговорку, что надо посоветоваться со своим духовником или со своей старицей.

Вопрос. Иногда, подарив сестре какую-либо вещь, я начинаю потом жалеть об этом, хотя, когда дарила, такого сожаления не было. Это проявление сребролюбия или дьявольский прилог, чтобы смутить?

Ответ. Это ведь одно и то же. Некоторые из отцов говорят, что страсти - это суть демоны. Поэтому все равно: скажем ли, что это сребролюбие, или скажем, что это дьявольский прилог. Правильнее же назвать это дьявольским прилогом сребролюбия.

Вопрос. Я обращаю большее внимание на помыслы во время молитвы, чем на саму молитву, как бы охочусь за помыслами. Хочется рассказать их наставнику. Запомнить их все же не получается, и вместе с тем я наношу вред своей молитве. Как правильно поступать?

Ответ. Конечно, не нужно охотиться за помыслами. Надо рассказывать те помыслы, которые не удается отогнать при помощи молитвы. А здесь выходит, что я отвлекаюсь от молитвы, чтобы вступить в собеседование с помыслом, чтобы разглядеть его. Зачем его разглядывать? Самое лучшее, высочайшее, можно сказать, духовное состояние, о котором говорит Иоанн Лествичник, когда помыслы приходят и мы не знаем, какие именно помыслы приходили и для чего они приходили, то есть мы даже не смогли их рассмотреть. Это наилучшее духовное состояние.

Вопрос. Если видишь на улице хулиганство или на твоих глазах пьяные совершают какие-то нарушения, то позволительно ли сдавать хулиганов, нарушителей в милицию? Это грех или нет?

Ответ (батюшка смеется). Я думаю, что можно сдать, если получится. Если есть возможность так сдать, чтобы они не нахулиганили в отношении тебя, то есть нужно подумать, опасно это или нет.

Вопрос. Если кто, хотя бы и из родных, в Бога не верит, я на тех злюсь и даже в душе появляется чувство, что они для меня посторонние, раз неверующие. Почему возникает такое чувство? - От зла, от ревности или Господь Бог дает его?

Ответ. Люди всегда ищут не только родственной близости, также им недостаточно иметь лишь соседей по улице, но они прежде всего ищут единодушия во всем. Допустим, оказался бы я в купе поезда с каким-нибудь убежденным коммунистом. О чем бы мы с ним стали говорить? Или бы мы с ним совсем разругались, или бы я залез на верхнюю полку от греха подальше и повернулся бы лицом к стене, чтобы коммуниста этого не видеть, не так ли? А если бы ехали в том купе два коммуниста, то они с удовольствием поговорили бы о победе коммунистического труда или о светлом будущем. Конечно, единодушие в чем бы то ни было, правильном или неправильном, облегчает общение. О чем мне, православному христианину, говорить с коммунистом или буддистом? Мы должны либо спорить, либо выбрать какую-нибудь нейтральную тему, а их на самом деле не так уж и много. Например, будем говорить: "Вот какая хорошая погода", а потом попадется какое-нибудь здание с изображением серпа и молота - тут же и спор разгорится. У Солженицына рассказывается такой случай. В камере сидели две бывшие революционерки, но не большевички. Одна была, кажется, эсеркой, а другая принадлежала к какой-то иной партии. (Ведь на самом деле революцию сделали не большевики, а эсеры, большевики просто быстро захватили власть, она, так сказать, упала к ним в руки). Комиссары революционерок этих пытали и вообще относились к ним с большой жестокостью, бесчеловечно - не так, как до революции полиция относилась к революционерам. Здесь женщины эти проявили солидарность. Но никаких революционных гимнов они петь не могли, потому что партии, к которым они принадлежали, имели разные гимны. И они стали петь какую-то народную песню, просто потому, что у них не было другого способа, выразить свою солидарность в чем-то. Вот пример того, как люди разномыслящие не могут найти согласия. Отсюда никак нельзя сделать вывод, что их взаимное непонимание - от Бога, все это просто говорит о том, что у них разные убеждения. Если у меня, православного человека, общение с неверующими людьми вызывает гнев и дело доходит до драки, то это не значит, что эта ревность у меня от Бога, но значит, что я под предлогом усердия к Православной вере проявляю ложную ревность и на самом деле грешу. Тем самым компрометирую, между прочим, и свое Православие, свое Христианство.

Вопрос. На прошлой беседе Вы сказали, что при чистоте мыслей желание обнять, поцеловать своего наставника, духовного отца является естественным, но не пояснили, можно ли это делать.

Ответ. Не надо этого делать! А то вы все начнете меня обнимать. Нет, делать этого не надо. Я сказал, что это естественное желание потому, что мы так представляем любовь. Того, кого человек любит, ему хочется обнять и поцеловать. Но отсюда нельзя заключить, что мы должны это делать. Такое чувство бывает не только по отношению к духовнику. Иногда, в особенности после Причастия, вообще, после какой-то искренней молитвы, хочется всех обнять и поцеловать, потому что от действия благодати чувствуется любовь к ближним. Это не значит, что я должен сейчас пойти по церкви или, тем более, на улицу выйти и начать всех обнимать и целовать, не так ли? Одно дело - как я представляю себе чувство любви, другое дело - как нужно поступать. Совсем необязательно обнимать. Свою любовь, расположенность можно выразить и иначе: как-то помочь человеку, сказать доброе слово, в конце концов, улыбнуться, стерпеть какую-то обиду или колкость. Это будет разумно, и вовсе незачем всех обнимать, да еще и целовать.

Вопрос. Появилось желание слушать Псалтирь. Не всегда есть возможность пойти в храм, а дома слушать ее можно только с магнитофона. Нельзя ли, чтобы ваши чтецы записали чтение Псалтири на кассеты? Псалмы легче воспринимать на слух, кроме того, прослушивание записей поможет лучше запомнить и понять псалмы. Или это излишне?

Ответ. Делать так, конечно, можно, но не знаю, насколько это полезно. Если есть такое желание - слушать Псалтирь, то, наверно, лучше какие-то псалмы выучить наизусть и читать их во время работы - это традиционно, православно. Можно слушать их и с магнитофона, только у нас нет таких чтецов, чтобы читали красиво. Вообще, трудно дать определенный ответ, по крайней мере такое прослушивание не является традицией Православной Церкви. Быть может, оно и позволительно, но боюсь, как бы не возникло к этому такого вот отношения: это магнитофон, пожелаю - выключу, пожелаю - включу. Тогда получится такое богослужение, которое можно и выключить, прервав порой на половине псалма, и включить. Если есть желание слушать Псалтирь, если духовник советует делать это, считает, что это будет полезно, то, мне кажется, лучше было бы какие-то псалмы выучить наизусть. Начать, быть может, с тех, которые читаются во время богослужения и уже тебе знакомы, или с тех, которые производят на тебя какое-то впечатление. И во время работы вслух читать Псалтирь, как делали некоторые наши подвижники, например знаменитые просфорники Киево-Печерской лавры.