- Благословите.

Я наломал сухих веточек и сунул под них клочок сухой травы, выдернув его из трещины в скале. Трава ярко вспыхнула, и через минуту ветки уютно пылали в очаге, таинственными бликами играя на стенах необычного перекрестка в тоннеле. А в это время с трех сторон под его крышу с любопытством заглядывали огромные средиземноморские звезды. Пока старинный, покрытый копотью латунный чайник с тонким змеиным носиком пыхтел и сопел, потихоньку согреваясь на огне, мы вскрыли банки с овощными консервами и нарезали хлеб. Из очага приятно тянуло дымком. Он смешивался с горьковатыми запахами растущих на скалах трав и морских водорослей, выброшенных на берег прибоем. К ночи почему-то усилился и аромат герани. Где-то внизу, на тропе, круто сбегающей к пристани, в кустах тамариска давали ночной концерт настоящие греческие цикады, наполняя всю Афонскую гору громким звоном своих маленьких скрипок.

Карульский архондарик

- А теперь я отведу вас в мой архондарик. Вы там помолитесь сами, - вдруг старец сделал испуганные глаза, - но ко мне в церковь не заходите, вы ведь из другой юрисдикции. С экуменистами общаетесь!

Вслед за схимником мы протиснулись в одну из боковых дверей, расположенных в стенах тоннеля. Высоко подняв в руке керосиновую лампу, он осветил лестницу на второй этаж. Жалобно заскрипели ступени, и вскоре мы оказались в том самом длинном и узком помещении, которое снаружи напомнило нам крытую палубу прогулочного пароходика. С трех сторон по периметру миниатюрного архондарика тянулись широкие лавки-лари, покрытые домоткаными ковриками, очень похожими на наши рязанские, вологодские или владимирские. Схимник щелкнул выключателем, и под низким потолком зажглась от аккумулятора маленькая яркая лампочка. В тот же момент белые пластиковые окна, выходящие в сторону моря, заволокла непроглядная тьма. Мы удобно расселись по лавкам.

- А как часто, отче, вы служите литургию? - спросил схимника отец дьякон.

- В последние годы ежедневно.

- Вам кто-нибудь помогает?

- Нет, я сам всё читаю и пою. Люблю служить один. Всю ночь молишься Так хорошо! Душа радуется. Очень часто после службы вижу ангелов. Они мне многое открывают, подсказывают.

- И часто вы их видите? - насторожился Антон.

- Да каждый день вижу. Вот и сегодня утром один сказал мне: Пойди на пристань. Приедут русские паломники. Я спустился, а тут как раз и вы приехали.

- ???

Кто являлся старцу?

Только сейчас я обратил внимание на то, что до настоящего момента отшельник ни разу не присел. Когда мы беседовали в его капитанской рубке, он все время стоял, опершись плечом на дверной косяк. И когда мы ели - тоже не садился за стол, заботливо ухаживая за нами. Зато теперь, когда он, наконец, уселся против меня на лавку, я с удивлением заметил, что со схимником творится что-то неладное. Руки отшельника непрестанно и быстро двигались, как бы совершенно независимо от него. Стоило ему только присесть на лавку, как все, что находилось вокруг, стало с какой-то невероятной скоростью перемещаться в разных направлениях, снова возвращаясь обратно и вновь перемещаясь. Пока он говорил, руки сами собой (отшельник даже не глядел на них) молниеносно и многократно перекладывали с места на место книгу, лежавшую на лавке, бронзовый подсвечник, шариковую ручку, школьную тетрадь, носовой платок и яблоко, непрестанно меняя все это местами, хотя надобности в этом не было никакой. Схимник продолжал говорить, а я со все б!ольшим недоумением продолжал следить за его суетливо двигающимися руками, с ужасом осознавая, что наблюдаю клинический симптом психического автоматизма в моторном варианте. Мне давно уже было ясно, что этот характернейший симптом шизофренического процесса означает лишь одну из форм усиленного воздействия демонов на человека и, в частности, непосредственно на двигательную кору головного мозга. Но каким образом и почему демоны получили такую большую власть над отшельником, который столько лет самоотверженно провел в трудах и молитвах, борясь со всеми видами греха, - было еще не понятно. Тем временем Антон, тоже почуявший беду, попытался осторожно прощупать схимника вопросами.