Немецкие баптисты, появившиеся в конце 60-х годов XIX столетия в Херсонской губернии с целью пропагандировать свое учение среди колонистов, обратили внимание на южно-русское население. Они входили с местным населением в непосредственные сношения и таким образом распространяли там баптизм». Священник А. Рождественский пишет: «Иностранец Шульц говорил пастору Штраусу о том, что он проповедовал баптизм в окрестностях Одессы в собрании православных. Херсонский губернатор передавал высокопреосвященному Димитрию, что 16-го марта 1869 г. пропагандист баптизма Иоганн Гергардт, прибывший из Гамбурга, открыто проповедовал свое учение в колонии Старый Данциг, в молитвенном доме, куда приходили и карловские крестьяне».24

В это время южнорусская штунда в лице своих вожаков определенно уклоняется в сторону баптизма. По словам епископа Алексия, «русские штундисты свою лжеиерархию преемственно получают от немцев-баптистов и вступают с последними в иерархическое единение»25.

Это важное событие в истории южнорусской штунды совершилось при следующих обстоятельствах: 11 июня 1869 года в деревне Карловке (Елизаветградского уезда) Ефим Цимбал, вместе с 30 колонистами, был перекрещен в реке Сугаклее, при немецкой колонии Старый Данциг, колонистом Екатеринославской губернии А. Унгером. Крещение было совершено при 47 свидетелях – крестьянах деревни Карловки. Этот первый перекрещенец из русских открывает собою ряд «пресвитеров» южнорусского баптизма, известных в истории как главных деятелей по распространению заблуждений баптизма в среде искони православного населения южной России. Из деревни Карловки баптизм перешел в Любомирку. От Ефим Цимбала здесь первым получает перекрещивание прославленный в истории штунды Иван Рябошапка. От Рябошапки получили перекрещивание не менее известные в истории штунды: Михаил Ратушный, Александр Капустян и многие другие пропагандисты из среды православного южнорусского населения. Эти первые прозелиты являются непосредственными учениками немецких баптистских миссионеров. Получив перекрещивание, а вместе с ним и звание «пресвитера», Ефим Цимбал выступает ревностным проповедником секты среди православного населения.

Под влиянием его проповедей, крестьяне м. Любомирки выносили из домов святые иконы, подвергали их ужасным осквернениям. О том сектантском движении, какое произвели в среде населения м. Любомирки (Елизаветградского уезда) и в других соседних селах проповеди Цимбала и его учеников, елизаветградский исправник 21 июля 1870 г. доносил губернатору, следующее: «Некоторые из крестьян м. Любомирки, принадлежащие к секте штундов, не признавая, как и все прочие штунды, икон, повыносили их из домов и сложили в кладовые... некоторые кощунствуют над ними, а некоторые закрывают окна ими, употребляя их вместо ставень. Прочие штундисты м. Любомирки, хотя содержат иконы, но не поклоняются им. В конце апреля сего года приезжал в м. Любомирку крестьянин деревни Карловки Ефим Цимбал, принявший в прошлом году крещение в реке Сугаклее от немца-колониста Авраама Унтера. Цимбал крестил в м. Любомирке Ивана Рябошапку, Петра Гриву и пр.… Распространение этой секты замечается и в других местах вверенного мне уезда...» (дальше идет перечень сел).26

Из м. Любомирки священник Промыслов сообщал духовному начальству, что «Рябошапка публично крестит взрослых в реке, хоронит в закрытых гробах покойников, венчает в домах женихов с невестами, причащает и имеет чашу для причащения..., сектанты издеваются надо мной при совершении мною таинств. Полиция не обращает внимания на мои жалобы. Крестьяне, которые еще не оставили православия, говорят, что «если не преградит этого гибельного потока гражданское начальство, то мы не ручаемся за своих детей, останутся ли они в православии или нет»27. Из приведенных примеров видно, что главари и руководители секты не скрывали своей принадлежности к баптизму, но открыто и настойчиво выступали с его пропагандой.

В конце 70-х годов XIX в. Иван Рябошапка и Григорий Кушниренко ходатайствовали перед Министром Внутренних Дел о том, чтобы им было разрешено строить молитвенные дома, избирать своих духовных наставников, иметь метрические книги и официально именоваться «Общиной крещеный христиан-баптистов».28 С аналогичным прошением в то же время обратились сектанты м. Ряснополя и деревни Основы (Одесского уезда), во главе с Михаилом Ратушным, к Херсонскому губернатору, в котором (прошении) они называют себя «Обществом христиан баптистов», «христианами баптистами русской национальности».

Как раз в это время, т. е. в конце 70-х – начале 80-х годов, как уже выше было сказано, штундисты, не представлявшие единой секты окончательно слились с баптистами.

В 70-х годах баптизм быстро распространяется не только в пределах Херсонской губернии, но и в смежных с ней Киевской и Екатеринославской губерниях, а также проникает на Кавказ.

На Киевщине баптизм значительно утвердился трудами Герасима Балабана и Якова Коваля, которые крестили многих штундистов и православных в селе Чаплинке, деревне Кучковке, селе Поповке, Плоском и др. (Таращанского уезда).

Таким образом, в 70-х и 80-х годах баптистское движение распространилось по всему югу России, заходя на север – в Орловскую губернию, несколько позднее, оно появилось в губерниях: Калужской, Нижегородской, Оренбургской, Пензенской, Самарской, Тамбовской, Рязанской и в самой Москве.29

На Кавказ секту занес немец  колонист Мартин Кальвейт, который переселился в 1862 году в Тифлис. Здесь он обратил в баптизм молоканина купца Н. И. Воронина, которого крестил ночью 20 августа (ст. ст.) 1867 г. в реке Куре.30

С тех пор Кавказ стал видным центром баптистского движения, где секта приобрела себе ряд выдающихся последователей и ревностных пропагандистов баптизма. Вскоре Вороненым были совращены в баптизм и др. тифлисские жители  молокане, среди которых особенного внимания заслуживает его приказчик В.Г. Павлов. Пионер сектантского движения на Кавказе Воронин, по совету своего руководителя-немца  баптиста, отправил Павлова в Гамбург к Онкену. Получив специальное миссионерское образование в Гамбургской баптистской семинарии и до тонкости усвоив здесь учение и приемы баптистов, Павлов снова явился в Тифлис и уже в качестве проповедника и баптистского пресвитера с приличным содержанием от заграничных баптистов. Тал возникла первая среди русского населения Кавказа и Закавказья тифлисская община баптистов. Потом Павлов был одним из наиболее выдающихся баптистских миссионеров в России.31 Ревностными помощниками Павлова в пропаганде баптизма на юго-востоке России были Василий Иванов и Андрей Миллер  немец, распространявшие баптизм в Ростове-на-Дону и его окрестностях. В своей миссионерской деятельности русские баптисты в описываемое время были вспомоществуемы заграничными «благотворителями». Так, например, известные миссионеры В. Павлов и В. Иванов за свои миссионерские труды получали вознаграждение: первый  от Американского баптистского комитета, а второй  из Пруссии от какого-то «благодетеля» Ф.В.Бергмана.32

Таким образом, «путь, по которому шло распространение баптизма в русском народе  это путь с Запада на Восток: из Германии через Новороссийский край и Донскую область на Кавказ, отсюда в Саратовскую, Самарскую, Оренбургскую губернии и далее через Сибирь на Восток до Амура»,  говорит епископ Алексий.33

Сибирский край и Кавказ, удаленные от центра, представляли собой удобную почву в смысле религиозной свободы, где надзор за сектантами со стороны администрации значительно ослабевал по сравнению с центральными областями России.