Расстроены мы, Васенька заболел а он пристал и пристал. Отслужили молебен, и он с нами помолился, на коленках даже стоял, не отцепляется. Поплакал даже с нами, так и расположил.

"Каждый, говорит, день в соборе плачу-молюсь, ничего больше нам не осталось, потонули мы все бездонно".

Так и расположил. И фамилии всякие, и то, и се и знаменитые-то вы стали, и про Москву, слово за слово вас и помянул. Тут и распуталось. Сколько-то она ему помогла, зеленую бумажку даже поцеловал. А то бы пропадать ему: велят сейчас же на пароход сажаться и отъезжать. Такие там порядки, чтобы выгонять, который беспачпортный. А кто и денег при себе не имеет, прямо в тюрьму сажают. А кто большие деньги имеет, ото всего может откупиться. А он и в Париже нашем уж побывал, только вас не мог разыскать никак.

"Лечу, говорит, на вокзал, счастья пытать в Америку, и пароход меня дожидается. Глядь русская лавочка! Дай, думаю, водочки прихвачу и хоть котлеток наших, а то в Америке не достать. Все, говорит, родимое вспомнилось, вбегаю в лавочку ба-а! сам господин Медынкин грешневую крупу совочком в пакет швыряет! Только расцеловались, адресок лавочки записал, поезд ждет, опоздаю на пароход".

Как заплетается-то у нас, барыня, чисто в жмурки играем по белу свету. А еще вот, ну, прямо не поверишь, как расшвыряло. Стало быть, лавошница наша, в Москве мы жили хорошая такая, богомольная, Авдотья Васильевна Головкова и что же, барыня! Где это вот Дунай-река как это место-то?., нам цыган венгерский еще попался, на гитаре все звонил? Правда, уж по череду лучше, а то собьюсь. Ну, сулился беспременно к вам побывать, в Америке уж все у него оборвалось.

"Только бы до Парижа докатиться, а там опять, говорит, встану на ноги. Я у них свой человек был, танцы с простыней танцевали и у них беспременно деньги имеются".

Такой нахал, сущую правду говорите, до чего бесстыжий. Ну, какое кому дело до чужого кармана, вывезли или не вывезли! А уж эти антилигенты, барыня, дочего же завистливы! В Москве сколько насмотрелась. Ну, известно, не все а насмотрелась.

"Они, говорит, с заграницей торговали, у них беспременно в банках тут капиталы спрятаны, а лавочка для прилику только". Уж такой-то наглый, не дай Бог. "Должны быть деньги, секретные". Как это он?., не секретные, а Те-мные, вот как. "Я бы, говорит, и в Америку не пустился, далищу такую, киселя хлебать, кабы знать, что Варвара Никитишна близко так". А уж говору-ун!.. "Что мне Америка-то, что мертвому греку пиявка, пользы никакой нет". Да уж билет выправил, и денег ему вперед задали, дилехтора. "Закадычные, говорит, друзья с ней были, из одного стаканчика пили, и партретик ихний в медальоне у меня был, да в дороге оторвался".

Прямо са-нтажист, верное ваше слово. Придет, а Катичка растереха, колечки-брошки валяются, где неслед, брилиянты-жемчуга все какие, большие тыщи плачены, упаси Бог, человека соблазним. Я и поприберу. Все к обеду потрафлял, изголодался. А сбирается, не раз поминал. Разве вот с идолом-то завертится. А как же, и к нему прицепился, да они попусту давать не любят, там и прикурить-то так не дадут. Думатся так, уж не принанял ли его идол-то на тайное какое дело, досматривать Да нет, сразу-то не поймете, тут все по череду знать надо. Да нет, ничего словно больше не говорил, про перстенек, да что вот партретик оторвался.

"Теперь бы, говорит, этот перстенек на автомобилях бы раскатывал".

III

Про Васеньку-то я вам А это она занозу свою все помнила, знать-то все, терзала-то его. Она и сама терзалась. Значит, Ковров по фамилии, соседи с нашим именьицем. Сами знаете, какое у барина именьице было, от тетки им выпало, поскребушки. Тетку они давно уж начисто обглодали. Как померла, они в банки побегли справиться, капиталы искали, а ничего и нет, пустой ящик. Как так, должны быть капиталы! А у ней лакейстаричок, сорок годов жил, не он ли прибрал к рукам? Ну, оправдался, тыща рублей у него только, оказалось, на книжке на сберегательной. Выдало им начальство бумаги теткины, а там все и прописано, сколько они с нее денег перебрали, сами-то даже ахнули весь ее капитал повыбрали. Уж такие-то несмысленые а хорошие были люди, грех похулить.

Верно говорите, много барин прахтикой добывал, с другой барыни и по пять тыщ за операцию брал, и приют на свою акушерку держали, а жили-то они как, барыня! Глафира Алексеевна и одеться любили, и в заграницу ездили, и свои тоже расходы были, на студентов помогали, и Уж покойники оба, а правду вам сказать, денежек что ушло на шантрапу на всякую! Незаконные к ней ходили, полиция вот ловила с парадного позвонится, часто так дыр-дыр-дыр, она сама и бежит, по знаку. Посушукаются, и сейчас в шифонерку, за деньгами. Конечно, не мое дело, а она, простосердая, всему верила. Сказала ей раз, а она мне:

"Для тебя, глупая, стараются-страдают, да не понять тебе только!"