Что такое душа человеческая? Душа человеческая есть единичная, неделимая и невещественная субстанция, самостоятельное и самодеятельное существо, и притом существо личное и сознающее себя; одним словом, она есть духовный атом. Из этого понятия о душе человеческой логично вытекает невозможность ее уничтожения, то есть ее бессмертие.

Душа человеческая есть единичная, несложная, духовная субстанция. Это доказывается единством ее отправлений: все разнообразные впечатления, воспринимаемые душой, сводятся в ней к единству сознания. Единство сознания предполагает единство сознающей субстанции. А это единство исключает всякую сложность и материальность. Этим опровергается учение материалистов, отождествляющих душу с верной системой, которая, как известно, представляет большую сложность. Мы согласились бы, пожалуй, с учением материалистов, если бы им могли быть объяснены факты нашей душевной жизни; но этого-то именно мы и не видим.

Для примера возьмем один факт из области мышления, - а именно: суждение. Всякое суждение предполагает единство субъекта, или субстанции, произносящей суждение. Во всяком суждении должно быть, как известно, не меньше двух различных представлений, соединяемых вместе, например: душа бессмертна. Но в суждении мы хотим уничтожить эту двойственность или множество представлений объединением их. Мы не хотим говорить о душе и бессмертии отдельно, но хотим представить дело так, чтобы душа заключала в себе бессмертие; иначе, не произведя этого объединения, мы можем искать бессмертие не в душе, а в чем-нибудь другом.

Для большей наглядности представим, что мы поделили между двумя лицами два представления, которые должны быть объединены в суждении: если каждое из них будет иметь по одному представлению, то суждение не может образоваться. Если, например, одно из них будет представлять только "душа", а другое только "бессмертна" - то ни то, ни другое не в состоянии будут составить суждение: душа бессмертна. Это суждение может образоваться только в том случае, если одно и то же лицо, то есть один и тот же судящий субъект, соединит вместе и приведет к единству оба представления. А спинной мозг и головной мозг не составляют единичной простой субстанции: они состоят из бесчисленного множества клеточек, которые, в свою очередь, состоят из множества атомов.

Следовательно, нервную систему нельзя считать причиной духовных отправлений: она не дает возможности составить даже простое суждение. Таким образом, единством духовных отправлений души, или единством ее сознания, предполагается и доказывается ее единство, простота, духовность, существенно отличающие ее от всего вещественного, сложного, тленного. Как духовная субстанция, чуждая вещественной сложности, она не может подлежать разложению и уничтожению.

Называя душу человеческую самостоятельным и самодеятельным началом, мы этим самым приписываем ей, как единственной действующей причине, всю умственную и нравственную деятельность человеческую: душа действует самостоятельно сама из себя. И здесь мы опять высказываемся вразрез с материализмом, отрицающим самостоятельное бытие и деятельность души человеческой. Уже выше мы видели, что без признания души за самостоятельную действующую причину мы не можем ни представить, ни объяснить себе ни одного даже самого простого факта в области мышления. Говорить, как говорят материалисты, что мозг мыслит и ощущает, все равно, что говорить: играет скрипка или флейта, а не музыкант. Без музыканта скрипка и флейта не могли бы издать ни одного звука; и без души мозг, несмотря на все возбуждения извне, не мог бы производить мысли и ощущения.

Воспользуемся еще для доказательства того, что душа есть самостоятельно действующая субстанция, примером из области воли и чувства. Возьмем, например, чувство страха. Как ни просто, по-видимому, это чувство, однако мы можем различить в нем, по крайней мере, четыре представления. Во-первых, представление о чем-то опасном, к примеру, о хищном звере, о пропасти или о чем-нибудь подобном, потому что без такого представления мы не имели бы никакого основания пугаться. Затем, второе представление, дающее нам знать, что опасность угрожает не кому-либо другому, а именно нам самим, потому что иначе мы чувствовали бы только жалость и сострадание, а не страх (то есть если бы при опасности, угрожающей другому, мы сами находились бы в безопасности). В-третьих, сюда присоединяется еще представление о том, что то, чего мы боимся, наступает сейчас. И в-четвертых, кроме этих представлений, из которых каждое, взятое само по себе, не возбуждает еще страха, в страхе заключается особенное ощущение, которое знакомо каждому и которое не может быть объяснено тому, кто еще не испытал его.

Если мы допустим, что душа не есть самостоятельно действующее существо, но что описанные аффекты производятся мозгом, в таком случае мы должны будем эти четыре различных элемента поделить между четырьмя различными клеточками или атомами мозга. Одна частица мозга будет нести представление опасного предмета; другая - представление о том, что опасность грозит нам самим; третья - о том, что опасность близка; четвертая будет заключать бы в себе само чувство страха. Допущение этого - очевидная нелепость, поскольку страх возможен лишь в том случае, если эти четыре момента совпадают в одном неразделенном пункте - следовательно, в единичной субстанции.

В самом деле, как могла бы четвертая частица мозга бояться, если она не видит опасности? Если же она видит опасность, значит, отправление первой частицы мозга есть и ее отправление. То же самое следует сказать и о других двух моментах. Потому страх может появиться только тогда, когда одна и та же субстанция носит в себе все различные условия отправления в их единстве. Как ни прекрасно и ни полезно разделение труда, но в настоящем случае оно невозможно.

А что душа при своих отправлениях находится в известной зависимости от тела - это другой вопрос.

Мы отнюдь не отрицаем зависимости души от тела, но должны сказать, что этот вопрос сводится к зависимости души от тела не по своему бытию или существу, а только по проявлению своего бытия, по своей деятельности. Причем душа пользуется телом как своим покорным орудием, так что зависимость ее от тела можно сравнить с зависимостью государя от его министров, через которых он отдает свои приказания.

Очевидная ошибка материалистов заключается в том, что они смешивают существо души с условиями и обстоятельствами, сопровождающими ее дея-тельность, смешивают, таким образом, совершенно разнородные и несравнимые вещи. Как желчь производится печенью, - говорят материалисты, - так и мысль производится мозгом. Но ведь желчь сама есть вещь чувственная, осязаемая, тогда как мысли мы не можем ни видеть, ни осязать. Причина и ее произведение оказываются разнородными, несоизмеримыми предметами. Душевные явления тесно связаны с телесными, и каждому духовному акту - ощущению, представлению или отвлеченной идее - неизбежно соответствует какое-нибудь физико-химическое или вообще механическое изменение в нервно-мозговых тканях.

Это и понятно. Человек не бестелесный дух, и пока он живет в условиях земного существования, нельзя думать, что душевные явления, каково бы ни было их начало - духовное или материальное - происходят вне связи с телесными. Нельзя считать, что телесные явления в одном и том же человеке идут своим чередом, а душевные своим. Этим объясняется и доказывается только единство действий, а не деятелей, только связь, а не единство и не тождество душевных явлений с материальными. Точно так же нельзя, например, говорить о единстве или тождестве телеграммы с распространением электрического тока по проволоке.

Не душа есть продукт телесного организма, как говорят материалисты, но наоборот - тело есть произведение души, орудие ее, которым она распоряжается по своему усмотрению. Состоя из различных составных частей, из различных элементов видимого мира, составляя в некотором смысле случайную форму природы, тело подлежит разрушению со стороны сил природы при враждебном столкновении с ними: оно разбивается в наших руках, как хрупкий сосуд. Но душа наша, хотя и соединена с телом, является самостоятельным духовным существом, отличным и независимым от тела по своему бытию и существу, и не может подлежать разрушению: она бессмертна.