Итак, человек бессмертен по своей природе, по своему существу. Но где последнее основание и запечатление его бессмертия? По учению Св. Писания, бессмертие принадлежит одному только Богу (1 Тим. 6:16). Да, собственно и абсолютно бессмертен один Бог - самосущее и самобытное Бытие, единый Сущий. Человек же бессмертен, если можно так выразиться, взаимообразно, во второй степени. Как часть мира, человек проявляет тройственную связь: во-первых, с видимой природой; во-вторых, с прочими людьми, с которыми его связывает общий разум с его идеями, понятными для всех, с его законами, которым следуют все, с его требованиями и стремлениями, испытываемыми всеми разумными существами; и в-третьих, с Богом - Виновником всякого бытия.

В этой последней, важнейшей и таинственнейшей связи коренится основа бессмертия человека: Бог есть субстанция души человеческой. Говоря так, мы не отнимаем у души человеческой ее самостоятельного бытия, не впадаем в пантеизм: Бог не есть для нас субстанция Спинозы, которая единственна и являет собой все. Мы только хотим сказать, что Бог проявляет Себя как Пр ичина в самостоятельно-личных существах, отметив их печатью своего вечного существа, заронив в них искру своей божественной жизни, которая не может уже погаснуть, но должна разгореться в живую полноту разумной, сознательной, бессмертной жизни. Он сообщил человеку дыхание жизни (Быт. 2:7); Им мы живем, и движемся, и существуем (Деян. 17:28), имея великую заповедь и питая возвышенную надежду сделаться подобными Ему (Мф. 5:48, 1 Ин. 3:2) в меру нашего конечного существа.

Подводя итог нашего метафизического, или онтологического, доказательства, мы можем сказать, что человек бессмертен потому, что он есть духовная, самостоятельная и богоподобная личность.

Телеологигеское, или психологигеское, доказательство

В заголовке этого доказательства мы можем поставить старинное изречение: Ars longa, vita brevis - Искусство долговечно, жизнь коротка. Мы лишь немного перефразируем его: "Жизнь коротка - задача жизни необъятна". Зачем мы живем на земле? Какая цель и какое назначение нашего земного существования? И осуществляется ли наше назначение вполне в здешней жизни? Вот вопросы, с которыми тесно связана мысль о бессмертии человека. Все в этом мире имеет свое назначение и выполняет его сообразно с законами и пределами, указанными каждому роду предметов и существ. Никто не может сказать, чтобы солнце, дерево, животное не исполняли, не хотели или не могли исполнять своего назначения: они не могут не исполнять его, они исполняют его по необходимости.

Все прекрасно в Божьем мире! Потому, что все в нем - от великого до малого - следует неуклонно своему назначению, представляя в совокупности великую и возвышенную гармонию целого.

Посмотрим на человека - высшее в видимом мире существо. Подобно всем прочим существам в мире, и он, конечно, имеет свое назначение: он должен сделаться и быть тем, кем должен быть - человеком, то есть должен развить все силы своего существа, раскрыть все содержание своей природы, исчерпать полноту своего существования до последних возможных пределов. Теперь спрашивается: достигает ли он этого своего назначения на земле, как достигают своего назначения все прочие твари?

Человек есть существо разумное. Итак, прежде всего цель его жизни есть развитие ума. Более двух тысяч лет назад философ Аристотель в одном из своих знаменитых творений сказал: "Всякий человек имеет естественное желание знать". Любовь к знанию есть изначальный элемент нашей природы. Человек имеет такую жажду знания, что с каждым расширением своих познаний не удовлетворяется достигнутыми уже результатами. А между тем, чем более расширяется перед ним горизонт знания, тем более встречает он неизъяснимых тайн, недоступным его уму.

Только самодовольные мелкие умы не хотят ничего знать о тайнах природы, между тем как величайшие и серьезнейшие исследователи истины всегда сознают, что тайна повсюду составляет начало и конец, альфу и омегу, что самое существование мира и последнее основание всех законов остается и останется навсегда величайшей тайной. "Я знаю одно - что ничего не знаю", - повторит вслед за Сократом всякий серьезный искатель истины, сопоставляя результаты, достигнутые человеческой мыслью, с бесконечной областью неисследованного и невозможного.

Чем ближе, кажется, человек подходит к идеалу истины, тем более идеал удаляется от него, не переставая, однако, манить его к себе надеждой всезнания. И если спросить человека, посвятившего всю жизнь исследованию истины, перенесшего тяготу и зной дня в неутомимой погоне за идеалом истины, - если спросить его: "Что есть истина"? - он должен будет ответить словами апостола: Теперъ мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12). Или смиренным признанием одного из величайших умов человечества, Ньютона: "Я не более, как ребенок, собирающий раковины на морском берегу".

Итак, мы приходим к выводу, что развитие человеческого ума не знает пределов, не имеет остановки, что жажда знания не столько удовлетворяется, сколько возбуждается и раздражается теми познаниями, какие человек приобретает и может приобретать на земле. Самой продолжительной жизни не хватает ему даже только на то, чтобы читать и понимать, разбирать по складам великую книгу природы. Одним словом, человек как разумное существо не достигает на земле своего назначения.

Что же из этого следует? Первое предположение заключается в том, что человек есть ненормальное, исключительное явление в великом царстве природы, поскольку он обнаруживает стремления, идущие дальше пределов его земного существования и не могущие быть удовлетворенными. То есть он получает от щедрот природы по какой-то странной ошибке или слепому капризу более, нежели требуется для его земного назначения.

Но мы не имеем никакого основания допускать возможность подобных аномалий, потому что природа представляет везде и во всем гармонически целесообразный порядок, мудрую экономию, строгую бережливость. Либо, во втором случае, следует допустить, что истинное назначение человека не ограничивается земной жизнью, что оно выходит за пределы его земного существования, что развитие его ума будет продолжаться в другой жизни, где он будет созерцать Вечную Истину и при свете Ее преуспевать в уразумении всего сущего, что это развитие ума и это преуспеяние в познании не будут иметь пределов.

В противном случае, то есть если бы назначение человека прекращалось с его смертью, он представлял бы действительно аномалию: это значило бы, что природа его организована вопреки своему назначению и есть как бы отрицание самой себя. Таким образом, бесконечное развитие человеческого ума требует бессмертия человека.