60. Ориген. Против Цельса. Кн. 2, 55.

61. Насколько известно, один только Реймар, автор "Вольфенбиттельских фрагментов", разделял с иудеями эту нелепую мысль.

62. Вот как высказывается Штраус против гипотезы о летаргическом сне Иисуса Христа: "Вышедший из гроба полумертвый, ходящий в болезненном виде, нуждающийся во врачебных пособиях, перевязках и уходе за собой и, наконец, изнемогающий от томительных страданий человек никак не мог бы произвести на учеников то впечатление победителя смерти и владыки жизни, которое послужило основанием всей дальнейшей их деятельности.

Такое возвращение только ослабило бы то впечатление, которое Иисус производил на учеников в жизни и смерти. Оно исторгло бы у них в высшей степени плачевные вопли, но никак не могло бы превратить их скорбь в воодушевление и уважение к нему довести до обожания". Однако ничуть не лучше и гипотеза визионерства, которую принимает сам Штраус, рассуждающий, казалось бы, так здраво и основательно. Мы не станем спрашивать его о том, каким образом призрак, созданный болезненно возбужденным воображением учеников Христовых, мог вкушать пищу перед ними, показывать им свои руки и ноги, давать осязать свои раны, беседовать с ними о Царствии Божием в продолжение сорока дней. Все это Штраус считает легендами, сочиненными впоследствии.

Поэтому нам остается спросить его: неужели и те пятьсот братий, которым, по словам апостола Павла, явился воскресший Иисус (1 Кор. 15:6), подверглись все одновременно одной и той же галлюцинации; и если так, то по каким же физическим и психическим законам могло это случиться? Каким образом сам Павел, не являвшийся прежде учеником Иисуса и потому не заинтересованный лично в Его воскресении, несколько лет спустя неожиданно подвергается той же самой галлюци-нации, которая была у первых проповедников воскресения? Более того, Павел увлекся ею до того, что даже стал апостолом мнимо воскресшего Христа (1 Кор. 15:8; ср. Деян. 9:4 и далее).

Наконец, почему всех этих визионеров, разглашающих неслыханную до тех пор вещь, ни разу не повели к гробу Христову, чтобы, указав на лежащий там труп, сразу рассеять их иллюзию, что весьма легко и естественно было бы сделать при самом первом появлении их видений? Зачем же дали этой иллюзии возможность все более распространяться и крепнуть до того, что она сделалась непоколебимой верой, готовой идти на смерть, и произвела глубочайший нравственный переворот в человеческой мысли и жизни, или, как выражается апостол, победила мир (1 Ин. 5:4). 63

63. В этих словах великого апостола заключается прекрасная, полная глубокого смысла аналогия бессмертия человека, взятая из естественной жизни. Посеянные зерна, сгнивая в земле, сохраняют нетленным свой росток - зародыш будущего растения, совершенно сходного с тем, которое произвело его.

Разрешение некоторые возражений и недоумений

Может ли душа существовать без тела?

В учении о бессмертии души может, по-видимому, вызывать недоумение следующий вопрос: как представить душу существующей без тела? Этот вопрос, на первый взгляд кажущийся затруднительным, в сущности, вполне разрешим. Душа может существовать и после смерти человека, без тела, точно так же, как она существует независимо от тела и теперь.

Мы знаем, что душа есть самостоятельная субстанция, имеющая свое бытие в себе. Она есть нечто сложное и составное, как человек, но представляет одну из его элементарных самостоятельных субстанций. Подобно тому как каждый человек и каждый народ существует самостоятельно, так и душа может быть без тела. Но как человек без связи с другими людьми не мог бы пользоваться образованием и достижениями других, точно так же и душа была бы лишена развития и образования без соединения с телом; тем не менее, самое существование ее не зависит от тела.

Можно, впрочем, сказать, что по совлечении этого бренного тела и до воссоединения с ним, душа будет окружена некоторого рода телесностью. Никто, конечно, не будет спорить с тем, что индивидуальный облик человека заключается не в теле, которое он носит на себе, а в его душе. Индивидуальность поэта открывается нам в стиле и содержании его произведении; индивидуальность проповедника - в его проповедях, учителя - в методе и характере его учения. Точно также, например, письмо, не являющееся материальной составной частью написавшего его, может дать нам яснейшее понятие о его настроении внутреннем и состоянии.

Вот этот-то нравственно-индивидуальный облик души мы заключаем в известные пределы, которые и являются как бы ее телесностью. Эта телесность души есть необходимое свойство самого нашего представления о ней, вытекающее из того, что душа есть нечто существующее само в себе и для себя, а следовательно, не могущее слиться с другими существами. Но такая телесность не имеет, очевидно, ничего общего с тем телом, которое служит храмом нашей души в земной жизни.

Почему никто из кмерших не возвращается на землю?