Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
то, от чего мне становится лучше в обществе, как существу общественному, если
оно прошло проверку авторитетом— и религия является частью того
авторитетного мнения, к которому я, конечно же, могу прибегнуть,— то, что
ведет к здоровью, к моему здоровому существованию в обществе, это благо. То,
что ведет к нездоровью,— зло.
Митр.Антоний: Да, но здоровье и нездоровье— понятия очень
относительные.
М.Ласки: Так ли уж обязательно? Вы, в своем качестве бывшего
врача, способны распознать состояние большего или меньшего физического
здоровья. Так и мы идем к тому, чтобы уметь распознавать более общее состояние
здоровья, например социальное здоровье некой общности, психосоматическое
здоровье отдельного человека в целом; и одна из вещей, которые мы должны бы
быть способны совершать в самих себе, опять-таки при помощи авторитета, это
распознавать, что для нас благо— и здесь слово «благо» очень важно—
и что зло.
Митр.Антоний: Меня здесь смущает, что там, где материальное
благосостояние людей улучшилось, они чувствуют себя счастливее, но тем не менее
мне часто жаль их, потому что они лишились чего-то более важного. И я бы
предпочел вернуться к менее обеспеченному состоянию, но быть живым, как прежде,
предпочел бы быть менее обеспеченным, менее счастливым, удовлетворенным, лишь
бы не снижалась динамика жизни.
М.Ласки: Я не думаю, что сказанное мною исключает это. Вы
говорите, что «лучше быть несчастным Сократом, чем счастливой свиньей»? Мне
думается, что полярность, крайности между несчастьем и счастьем, нездоровьем и
здоровьем, застоем и развитием— все это и побуждает к движению и
творчеству. Вот уж последнее, что я бы сказала: что я стремлюсь достичь
состояния совершенного, нескончаемого блаженства,— ведь это было бы
подобно вашей конечной гармонии. Вы знаете поэта-атеиста Уильяма Кори? Он
сказал: «Я готов отказаться от вашего застывшего неба, я признаю лишь этот
теплый, уютный мир». И застывшие небеса представляются мне именно областью
холодной неподвижности, подобно воде, покрытой ледяной коркой.
Митр.Антоний: Я не думаю, что гармония непременно выражается в
застое или неподвижности. Например, когда вы запускаете волчок, в какой-то
момент движение его столь совершенно и интенсивно, что совпадает с совершенной
устойчивостью.