Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
мы смело, порой героически, будем совершать свой земной путь.
И в самом конце чина венчания мы приносим молитву Божией Матери, Деве
Богородице, Которая так возлюбила мир, что Она Своего Сына свободно отпустила
на жизнь ради человечества и на смерть крестную, мучительную ради спасения
человечества. Она все может понять, Она в Своей чистоте и святости может
понять и безбрачного, и женатого, Она в Своей чистоте может понять всю тайну
человеческой природы с ее борением и, вместе, с неизмеримой красотой
человеческой души и с неизмеримым достоинством человеческого тела. И поэтому мы
заканчиваем службу молитвой Божией Матери:
Достойно есть яко воистину блажити Тя,
Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую
Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова Рождшую,
сущую Богородицу Тя величаем.
И за этим священник произносит последнее благословение:
Иже в Кане Галилейстей пришествием Своим
честен брак показавый, Христос истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея
Матере, святых славных и всехвальных апостол, святых боговенчанных царей,
равноапостолов Константина и Елены, святого великомученика Прокопия181, и всех святых,
помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец.
И затем поется многолетие: многая, многая лета жизни—
подвижнической, чистой, достойной и Бога, и той взаимной любви, которая привела
друг ко другу жениха и невесту. На этом заканчивается служба венчания.
Вопросы брака и семьи
Вопросы брака и семьи182
Относительно энциклики, мне кажется, уместно поставить ряд вопросов. Прежде
всего, отправная точка ее, а именно утверждение, будто целью брака является
деторождение, не только спорна, но для православного богословия просто
неприемлема. Цель брака есть брак. Рождение детей— его составная часть,
но в брак не вступают для того, чтобы иметь детей, в брак вступают для того,
чтобы осуществить жизнь взаимной любви, то есть преодоление индивидуальной
изолированности, расширение личности, которое один немецкий автор называет
«жизнью единой личности в двух лицах».
Здесь перед нами первый, чрезвычайно важный момент, ибо если действительно
брак определяется деторождением, то, мне кажется, рушится вся энциклика: ведь
проблема исключения зачатия— вовсе не вопрос применяемых методов. Если