подъемом. Но так часто со смертью встречаются люди в том возрасте и состоянии,

которые никак не подготовили их к умиранию, к встрече со смертью. Молодое,

крепкое человеческое тело без всякого, казалось бы, семени смерти почти

мгновенно оказывается перед вероятностью или даже порой неизбежностью смерти.

Реакция бывает очень различная, многое зависит от того, за что сражался

человек, бился ли он убежденно или поневоле, по необходимости или добровольно.

И то, как человек умирает, определяется не возвышенностью дела, которое он

защищает, а тем, насколько полно, от всего сердца он предан этому делу и готов

отдать за него жизнь.

Осиротелость

Как я уже говорил, мы соприкасаемся со смертью впервые и сколько-то

длительно через потерю близких. И на этом я хотел бы несколько остановиться,

потому что, научаясь понимать смерть других людей, ее действие в них, ее

действие в нас через переживание чужой смерти, мы сумеем глядеть в лицо смерти,

в конечном итоге— встретить лицом к лицу собственную смерть, сначала как

возможность, вернее, неизбежность, но неизбежность часто как будто настолько

далекую, что мы с ней не считаемся,— а затем и как саму реальность,

грядущую на нас. Поэтому я остановлюсь на этой теме— утрате близких.

Я уже упоминал, что одна из проблем, сразу встающих перед тем, кто потерял

близкого человека,— это чувство, ощущение одиночества, оставленности тем

порой единственным человеком, кто имел для нас значение, кто заполнял все

пространство, все время, все сердце. Но даже если сердце не было заполнено

целиком, усопший оставляет после себя громадную пустоту. Пока человек болеет,

мы погружены в мысли и заботы о нем. Мы действуем собранно и целенаправленно.

Когда человек умер, очень часто оставшимся кажется, что их деятельность потеряла

смысл, во всяком случае, не имеет непосредственной цели, центра,

направленности; жизнь, которая, хотя была тяжела и мучительна, текла потоком,

становится трясиной. Одиночество означает также, что не с кем поговорить,