Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
некоторые его аспекты, хотя обращаюсь к вам со своим словом в колебании:
больше, чем когда-либо, мне сегодня кажется, что вам предстоит выслушать весьма
примитивные рассуждения о возвышенном.
На первый взгляд, это выражение апостола Павла как бы отсылает к Евангелию
от Иоанна (Ин11:1—44), будто прототип этого «ожившего из мертвых»—
Лазарь. Однако даже пример Лазаря, как он ни значителен, меньше этой реальности
христианина. Лазарь ожил, но он вернулся к временной жизни, вновь умер. Образ
«ожившего из мертвых», который действительно в меру христианина— это Сам
Христос, и только Он.
Я хотел бы сначала остановиться на теме смерти. О какой смерти (и,
следовательно, о каком воскресении) идет речь? Какое существо восстает из этого
опыта смерти? Что делать перед лицом смерти, чтобы ожить в том же смысле, как
ожил Христос?
Смерть можно встречать лицом к лицу мужественно, героически. Вспомните
строки Альфреда де Виньи в стихотворении «Смерть волка»:
Я думал: «Как смешны мы в нашем ослепленье!
Как слабы, хоть и мним себя венцом творенья!
Учись же, человек, величью у зверей,
Чтоб, отдавая жизнь, не сожалеть о ней».
И далее, толкуя последний брошенный ему волком взгляд:
Он как бы говорил: «Коль и в тебе есть
твердость,
Сумей взрастить в душе стоическую гордость
И стань ценою дум, и бдений, и трудов
Тем, чем с рожденья был я, вольный сын лесов.
Поверь: стенать, рыдать, молить— равно позорно.
Свой тяжкий крест неси и долго, и упорно.
Путь, что тебе судьбой назначен, протори,
Потом, без слов, как я, отмучься и умри»36.
Победа ли это над смертью? Нет, это героический, прекрасный, но спорный
способ встречать в лицо процесс «умирания». Смерть здесь не побеждена, не
превзойдена. В одном письме из тюрьмы, написанном на Пасху, Бонхёффер говорил:
«Сократ научил нас смотреть в лицо смерти. Христос же победил смерть»37. Об этой-то победе мы и будем говорить.
Героизм, внутренняя дисциплина, величие души позволяют нам встретить лицом к
лицу это событие, учат нас проходить шаг за шагом путь смерти, не сломавшись