которое вмещает Его человеческая душа. Как же может смерть коснуться Христа?

Это возможно, потому что непостижимым действием, превосходящим всякое

воображение, перед которым мы можем только умолкнуть и пасть к ногам Божиим,

Христос хочет разделить с нами не только наше человечество, но и все

последствия греха, тяготеющие на нас. А умереть можно, только потеряв

Бога,— иначе смерти нет. Умереть можно, став в своей природе безбожным,

в этимологическом смысле слова. И, значит, Христос умирает, разделяя наше

состояние обезбоженности, нашу потерю Бога. Он соглашается на полную

солидарность с нами— не только всей Своей жизнью, но и всей Своей

смертью. Он стоит перед Богом вместе с нами, а не только за нас.

Он— один из нас. Он соглашается стать не только Мужем скорбей (Ис53:3),

но и принимает осуждение, ибо проклят… всякий повешенный на дереве (Втор21:23),

то есть на кресте. Он отвергнут Богом, потому что захотел быть единым с теми,

кто через грех потерял Бога, и Он отвергнут людьми, потому что пожелал быть и

был един с Богом— единственный совершенный Свидетель, свидетель Божий

среди рода, который отвернулся от Бога и не признавал иного царя, кроме кесаря.

Он умирает нашей смертью. И поэтому-то Его смерть может стать нашей жизнью. На

кресте Он умерщвляет нашу смерть. Он берет на Себя тяжесть всего проклятия,

всего ада человеческого, и постольку поскольку Он все разделил с нами, Он может

нас исцелить; поскольку Он все победил, Он может даровать нам свободу детей

Божиих. Сошествие во ад, которое мы видим на иконах Воскресения,— это реальность.

Христос умирает, потеряв Бога: Боже Мой, Боже Мой! зачем Ты Меня оставил? (Мк15:34)—

и сходит туда, куда сходят все, кто умер от разлуки с Богом, в шеол—

место вечного, радикального Его отсутствия. Но здесь-то просиявает слава Его

Божества, потому что согласившийся на разлуку от Бога был Богом! Ад побежден,

нет больше шеола— нет больше места, где бы не было Бога. Фраза

псалма: Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на

небо— Ты там; сойду ли в преисподнюю— и там Ты (Пс138:7—8),—